Пожиратели душ - [48]

Керис сидела рядом с матерью на женской половине зала. На ней было скромное серое платье, волосы заплетены в тугую косу, так что ни один завиток не падал на лоб. Она подняла взгляд на старейшину Йетса, склонила голову и встала, слегка покачиваясь, как будто не могла твердо держаться на ногах.

Старейшина Майлс подался вперед:

– Ты хорошо себя чувствуешь, дитя мое?

– Ага, отец, все хорошо. – Она подобралась и сделала глубокий вдох.

Верховный старейшина устремил пристальный непроницаемый взгляд на Керис. Он сидел совершенно неподвижно. И тогда Алис перестала смотреть ему в глаза. Теперь она смотрела в самую его глубину – в его каменное сердце. Он знает, сказала себе Алис. Он знает, что замышляли мальчик, которого он вырастил, и Керис. Конечно же, он знает. Она видела сокрытую ложь так же отчетливо, как если бы старейшина раскрыл перед ней свою душу. Будь Алис поближе к нему, она почувствовала бы запах этой лжи. Ложь пахнет уксусом.

– Это случилось вчера, – начала Керис. – Я пошла искать яблоки для матери и отца, чтобы сделать им сюрприз. – Она стрельнула глазами в сторону Алис и тут же отвела взгляд. – Алис сказала мне, что там есть яблоня, с которой не сняли урожай, и яблоки совсем хорошие. Она объяснила, где это, и вот туда я и пошла.

Старейшина Йетс нахмурился, так что брови у него превратились в сплошную белую полосу над глазами.

– Яблоки в это время года, дитя?

На женской стороне зала послышалось жужжание. Интересно, подумала Алис, что им кажется более странным: яблоки зимой или известие, что Керис собиралась взяться за некое подобие работы.

– Это доверчивое дитя, – произнес старейшина Майлс, глядя не на Йетса, а на верховного старейшину, сидевшего рядом с ним. – А Зло лукаво.

– Ага, – подтвердила Керис, – она обманула меня. Я не нашла никакой яблони и повернула назад. И тут вдруг она появилась. Я не видела и не слышала ее. – Керис огляделась. – Она взялась из ниоткуда.

Мистрис Фаган прихлопнула ладонью раскрытый рот, и по залу пронеслась вереница коротких судорожных вздохов.

– Тогда я сказала: Алис, ты меня напугала. И тут это произошло. Она как будто вошла прямо в меня. Я не могла дышать, не могла позвать на помощь. Если бы брат Рис не появился, она бы вырвала из меня душу. Я точно знаю, что она так и сделала бы.

Керис плюхнулась на место и спрятала лицо у матери на груди.

Алис закрыла глаза. Керис лгала обо всем, что не имело значения, но по поводу самого важного она сказала правду. Алис действительно пыталась поглотить душу Керис, этого она не могла отрицать. И она наслаждалась теплом, охватившим ее изнутри, вспышкой жара под кожей. Никогда в жизни она не осознавала себя так ясно, и теперь нет пути назад к тому сонному времени, когда она не знала, что это такое – вынюхивать другую душу. Она не просто похожа на пожирателей душ, как сказал тогда Зверь. Она стала одной из них. Алис посмотрела в окно. Наступали сумерки. Дети Гвениса сейчас собирались в поля и на Ограду, чтобы защитить деревню от таких, как она.

– Брат Рис Фаган, – объявил старейшина Йетс, – засвидетельствуй Зло.

Рис поднялся со своего места на передней скамье.

– Я охотился на оленей и наткнулся на них, – начал он. – Когда я увидел, что эта тварь делает с сестрой Керис, я сбил ее с ног. Потом связал и привел сюда.

Он сел. По залу пронесся вздох разочарования, отметила Алис. Деревенские жаждали узнать больше подробностей.

Посреди тишины, последовавшей за выступлением Риса, вскочила мистрис Дэниелс.

– Пожирательница душ! – выкрикнула она, тыча пальцем в сторону Алис. – Ведьма! Сжечь ее, прежде чем она поубивает нас всех! – Она повернулась в сторону старейшин: – Давайте спросим себя, сколько болезней она напустила на нас? Сколько несчастий она нам принесла? Сколько женщин бесплодны из-за нее? Даже ее приемная мать не может выносить ребенка. А почему, спрашиваю я вас? И я скажу вам почему. Вот эта высасывает из сестры Аргайл младенцев, пока та спит. После всех тех лет, что эта ведьма провела в их доме, от сестры Аргайл остались только кожа да кости. Мы все это знаем. Бедная женщина не протянет и ночь.

– Так оно и есть, – подтвердила мистрис Харди. – А еще ведьма пыталась забрать душу у Форда. – Она кивнула в сторону стража, и тот что-то пробурчал и мотнул головой, потом оглядел собравшихся и приосанился.

Зал гудел и жужжал. Алис казалось, что само здание перекосилось, и она уже перестала понимать, что она сделала, а чего не делала. Впрочем, это едва ли имело теперь какое-то значение, так что незачем раскладывать все по полочкам. Все равно конец один. Она опустилась на пол клетки. Клетки, которую для нее сделал Отец. Ее Отец. Он сделал для нее клетку. Ему не оставили выбора, и все-таки… Это было больнее всего.

Несколько голосов раздавались громче других.

– Разве не она гуляла, когда пожиратели душ явились в Гвенис?

– Это рассказал торговец, разве нет? Это она бродила ночью по полям, когда он нашел ее, а все остальные в Гвенисе или умерли, или спали.

– Я слышала, как она скакала по деревне, как будто ничего страшного не произошло.

– А я слышал, как она поет.

– Колдовство, вот что это такое!