Пожиратели душ - [16]

При этой мысли в голове у нее мелькнуло опасение. Ведь она, может быть, не готова еще жить в пещере. Пока, во всяком случае.

Сердце Алис забилось чаще. Пора возвращаться, сказала она себе. Однажды она снова придет сюда. Да-да. Однажды.

Она замедлила ход и почти остановилась, а потом прямо перед собой увидела розоватый ком посреди мшистой зеленой массы – это были крупные грибы, и их оказалось столько, что она могла наполнить корзинку доверху. Они выглядели добродушно и приветливо: именно такие грибы хорошие девочки приносят домой. И хотя Алис все еще была обижена на Мать и Отца, она решила, что грибы им понравятся. Алис перепрыгнула через ветки, опустилась на колени и начал срезать грибы ножом.

– Что ты такое?

Алис выпрямилась и встала. Голос звучал у нее в голове, но это был не ее голос.

– Что ты такое?

Алис стало не по себе, она оглянулась по сторонам, но голос теперь звучал еще и где-то в груди. Однако среди зелени и деревьев никого не было, никто не говорил с ней. Затем она уловила какое-то движение. Ей бы убежать, но она уже не помнила, какой дорогой пришла. А то, что шевелилось там, в глубине леса, было сразу везде – перед ней, справа, сзади.

– А что ты такое? – произнесла Алис в воздух, обращаясь к лесу и к неведомому существу, мелькнувшему среди деревьев.

Как только слова сорвались с ее губ, нечто остановилось, и Алис поняла, где оно находится. Прямо перед ней росло дерево, и в его ствол, подобно виноградным плетям, вцепились десять черных когтей. Как будто почувствовав, что его обнаружили, существо мгновенно втянуло когти. Теперь Алис не слышала больше ничего, кроме собственного дыхания.

– Я ищу девочку. Ты девочка?

– Какая девочка? – задала вопрос Алис.

– Это ты. Ты та девочка.

И существо вышло к Алис. Она видела его раньше – в книге верховного старейшины. Это был Зверь. Он стоял на длинных птичьих лапах, лишенные оперения крылья были плотно прижаты к туловищу. Существо было раза в полтора крупнее самого высокого мужчины, какого только доводилось видеть Алис. Глаза – крошечные, черные, блестящие, зоркие – располагались точно над укороченной мордой, снабженной широко вырезанными, постоянно шевелящимися ноздрями. Из розового рта торчали клыки, острые и тонкие, причем два самых длинных спускались намного дальше нижней челюсти. Черный язык высовывался между клыков, будто пробуя воздух на вкус.

Алис с трудом удержалась, чтобы не упасть навзничь. Сердце окаменело в груди, как каменеет слишком долго и напряженно работавшая мышца.

Существо двинулось в ее сторону, перешагивая длинными птичьими лапами корни и упавшие стволы деревьев. Черные когти клацали по камням. Приблизившись к Алис на расстояние вытянутой руки, существо наклонилось и придвинуло голову прямо к лицу Алис – так близко, что она могла заглянуть прямо в его блестящие черные глаза. Она ощутила запах земли и шерсти. Ноздри Зверя раздувались и сжимались, обнюхивая ее. Потом между клыками просунулся длинный черный язык, и Алис почувствовала, как он дотронулся до ее щеки.

– Ты та девочка. Дай мне что-нибудь. Дай мне это.

Зверь выпрямился, как на пружинах, и снова наклонился. Теперь он смотрел на маленький острый нож у Алис в руке. Он протянул коготь и постучал им по лезвию ножа. Тук-тук-тук.

– Вот это. Дай мне это.

– Зачем тебе мой нож?

Существо снова согнулось пополам и заглянуло Алис в глаза. Она тоже посмотрела ему в глаза и моргнула. И Зверь моргнул.

– Подержать. По нему запомню тебя.

Сердце Алис снова забилось ровнее, боль в груди ушла. Волоски на руках встали торчком, горячая кровь прилила к коже. По неведомой причине преисполнившись уверенности, Алис передала нож Зверю рукояткой вперед.

Существо схватило нож, дернуло головой и принюхалось.

– Покажи мне руки.

И снова, не отдавая себе отчета в том, что делает, но без колебаний, Алис закатала рукава до локтя и показала Зверю руки, покрытые красными рубцами от ударов прутом по приказу верховного старейшины.

И тогда Зверь лизнул ее.

Как только его язык коснулся кожи, Алис перестала быть сама собой. Вернее, она на мгновение превратилась в нечто другое. Она стала бурей, непогодой. Она больше не была девочкой или мальчиком. Она была землей, и деревом, и корнем. Она чуяла запах дождя на камне. Нет, не чуяла. Это не было ощущение, это было бытие. Она была камнем. И она была дождем.

А потом Алис очнулась. Она почувствовала холод на коже там, где Зверь провел языком сначала по одной руке, потом по другой. Алис показалось, будто тысяча перьев мягко коснулась ее рук. И шрамы исчезли.

– Спасибо, – сказала Алис. Она больше не была непогодой, но ощущала ее в Звере, как запах дождя.

– Ты видела их. Пожирателей душ.

– Ага, – ответила Алис. – Видела.

– Ты снова их увидишь.

Алис вспомнила первые слова, с которыми Зверь обратился к ней. Он спросил: «Что ты такое?», а не «Кто ты?». И сказал, что ищет ее.

– Почему ты меня искал? – спросила Алис. – Почему меня?

Зверь вздернул голову:

– Ты такая же, как они.

Вот и ответ, которого она ждала. Ответ на вопрос, затаившийся в самой глубине ее сердца в ту ночь, когда пожирательницы душ явились ей. Вопрос, который с тех пор пророс в ней, глубоко укоренившись и пустив во все стороны свои побеги. Теперь он стал еще больше, как дерево во дворе дома Матери и Отца. Алис снова ощутила трепет, охвативший ее, когда пожирательницы душ коснулись ее плеч. Некая нить связывала их, потому что они были подобны друг другу. Эта нить и ее связывала с ними. Она, Алис, была как те существа, что убили ее родителей.