Пожилые записки - [32]

Подражание очень глубоко сидит в человеческой психологии. Это благое наследие наших предков, живших некогда стадами и стаями, а потом племенами. Подражание было разумно и необходимо тогда, чтобы выжить (некто первым, например, замечает опасность и бежит), но и сейчас в нем много пользы и смысла. Подражание – основа обучения и воспитания, где многое состоит из личного показа, примера, собственных поступков и отношений.

Но вернемся к нашим баранам. Стоило ли им бросаться в море за первым? Я попытаюсь размышлять, влезая в баранью шкуру. Некогда Женева славилась обилием предприимчивых и хитрых обывателей. И появилась в Европе пословица: «Если видишь, что женевец кидается из окна, спокойно следуй за ним – не останешься внакладе».

И вот я стою на палубе, баран бараном, и вижу, как спешно и радостно сигают в море мои близкие товарищи. Я не имею возможности расспросить их (таково частое условие житейской задачи), а хоть бы и сумел – они бормочут невнятицу или ссылаются на уже прыгнувших, и я не знаю, что делать. Я вспоминаю эту женевскую пословицу (или думаю о стихийной мудрости еврейского народа) и лихорадочно соображаю. Что если прыгающие что-то знают (или чувствуют) и я, оставшийся на палубе, тем самым останусь в дураках?

А может быть, прыгающие – просто бараны? Но что-то очень уж их много.

А папа, помнится, мне с детства говорил: «Ты только не считай других глупей себя – ошибешься и ушибешься». Да, мне папа вот еще что часто говорил: «Почему ты все время норовишь выделиться и поступаешь не как все? Очень ты умный, что ли?» (Кстати, в любые времена этот вопрос звучал осудительно, как бы изобличая человека не совсем своего, хитреца, умышленника, выжигу и себе на уме.) – «Ты думаешь, что все идут не в ногу, а ты – в ногу?» – говорил мне папа. (За это нас, евреев, и не любят – звучало в его словах, тяжело пахнувших житейским опытом.) – «А коллектив всегда умнее, потому что его больше», – говорил папа.

Боже, сколько их уже прыгнуло! И прямо в море! Ведь утонут, вот бараны! И как торопятся, неужели не понимают? А вон один знакомый, очень, очень неглупый, а как блеет, стараясь протолкаться к борту! Ну уж нет, я не баран, чтобы остаться последним.

Короче, я прыгнул тоже; прощай, читатель. А скорей – до свидания, поскольку я уверен, что прыгнул бы и ты. Не будешь ты стоять, как баран, где все вокруг тебя кипят и устремляются. Подражание – не глупость, и очень трудно оставаться одному – даже когда уверен, что правильно оценил перспективу.

Однако же не исключена ситуация, что первые были просто баранами, а остальные рассуждали мудро и здраво (как я сейчас) – но именно поэтому последовали за первыми. Отсюда следует простая и здоровая (казалось бы) мораль: в коллективных действиях главное – не дать вырваться вперед заведомым баранам.

А если некий Панург подтолкнул их специально?

А если стадо разделилось на две половины и в каждой из них есть уважаемый баран?

Не в силах разобраться, все-таки обратился я к ученым людям: что такое глупость и всегда ли совершающий ее – дурак?

***

Мой первый собеседник – широко известный в своей области ученый, психиатр и психолог Бассин. Вы уже оставили земную жизнь, дорогой Филипп Вениаминович, примите на неведомом расстоянии мою любовь и благодарность за годы нашей дружбы. За долгие прекрасные разговоры, за ту дивную душевную приподнятость, с которой неизменно выходил я от Вас, ибо в молодости новое познание мира приносит чистую и свежую радость, и Вы с щедростью дарили мне это чувство.

Хоть видит Бог, я не всегда понимал Вас, а еще знал, что многие коллеги отзываются о Вас (мягко говоря) снисходительно. В годы, когда имя Фрейда упоминалось только со словами поношения, Вы непрестанно писали статьи о работе мозга на загадочных глубинах подсознания, неуклонно вступая с Фрейдом в полемику (оттого только статьи и печатались), но тем самым упрямо сохраняя его имя в обиходе научных споров. «Приспособленец», – презрительно говорили про Вас чистоплюи, выбравшие гордое (и послушное) умолчание. «Он глупо лезет на рожон», – говорили осторожные мудрецы, покорно принявшие гнусное условие, что Фрейд – имя подрывное и научно неприличное. Потом вдруг оказалось, что уже вполне безопасно обсуждать его великие открытия в подсознании; время незаметно и круто переменилось. А что этот каменный барьер без крика и ажиотажа подточили именно Вы – навряд ли кто-нибудь сказал вслух – разве что в некрологе, возможно. Но я его уже не читал.

Глупость? – переспросил профессор. – Это просто следствие плохого или расстроенного управления. Поведением, поступками, мышлением и речью. Вековечные российские пословицы очень точно иллюстрируют это явление: «из-за дурной головы ногам покоя нет», «сила есть – ума не надо», «заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибет». Дураки носят воду решетом и толкут ее в ступе, плюют против ветра, ищут потерянное не там, где потеряли, а там, где светлее. На всех языках мира есть сотни таких пословиц и поговорок. А в цивилизованном двадцатом веке при наличии средств связи и чудовищной централизации управления лишаются покоя ноги и расшибаются лбы тех, кто связан с дураком узами подчинения или сотрудничества, доверия или безвыходности ситуации.