Пожар страсти - [20]

– Красивый парень, – сказала няня, внося его в комнату Гиа. – Уже сейчас похож на отца.

– Джеральд Младший, – заметил отец. – Мы можем звать его Джерри, чтобы избежать путаницы.

Имя выбрала не Гиацинта, но разве это так важно? Гораздо важнее то, что Джеральд был в восторге от сына. Он буквально сиял от счастья.

– Ты только посмотри на него! Посмотри на эти длинные ноги! На плечи! А какая красивая форма головы! Уже сейчас просматривается костная структура.

Когда Гиацинта кормила ребенка, Джеральд наблюдал за процессом и качал головой, словно не веря своим глазам.

– Мать и дитя. Какая картина! Самое распространенное зрелище, а всегда смотрится как чудо. Что ж, надеюсь, жизнь у него будет счастливая. Твои родители, похоже, потрясены?

– О да! Францина очень хотела мальчика после всех дочерей моих братьев.

– Думаю, что могу порадовать тебя одной новостью, Гиа. Грамп знает, что мы планируем вернуться на восток, поэтому дал мне рекомендацию, которая мне очень поможет. Речь идет о чрезвычайно преуспевающем человеке, стажировавшемся здесь десять или двенадцать лет назад. У него совершенно несусветное имя. Ты только послушай: Джей Арнольд Риттер-Слоун. Но главное, это, по словам Грампа, замечательный парень, с отличным характером. Очень деловой, высококлассный хирург. Правда, расточительный, но это уже его дело. Короче говоря, умнейший парень. Грамп собирался оставить его при себе, но тот внезапно решил уехать. Сейчас он практикует на востоке, дела у него идут хорошо, и ему нужен помощник и коллега. Но обязательно высокой квалификации. И Грамп считает, что я подойду. – Джеральд помолчал и добавил: – Хотя Грамп не слишком щедр на комплименты.

Гиацинте вспомнился тот день, когда она решила подвезти Джеральда, одиноко стоящего под проливным дождем. «Молодые матери часто бывают слишком эмоциональны», – подумала она, улыбнувшись счастливой улыбкой.

Быстро пролетали месяцы, принося перемены и новости. Джерри смеялся, перекатывался на спинку, садился, ползал, ковылял, спотыкаясь, на ножках. Мальчик, крепкий, живой и милый, рос и расцветал. Когда в его глазах загорались озорные искорки, он очень походил на отца. Часто, наблюдая за ним, Гиацинта пыталась осмыслить, что появление сына принесло его родителям. Кроме мелких недоразумений и нескольких критических часов в прошлом, ее жизнь с Джеральдом протекала в полной гармонии. И эту гармонию внес крохотный карапуз.

Джеральд порой вел себя комично. Он покупал мальчику всевозможные игрушки начиная с тех пор, когда тому исполнилось шесть месяцев. Джеральд приобрел даже голубой трехколесный велосипед, хотя Джерри удастся сесть на него не раньше чем через два года. Он купил сыну ковбойскую шляпу и джинсы. На день рождения Гиа он сделал сюрприз, подарив ей фотографию Джерри в красивой старинной рамке. А в первый день рождения сына пригласил всех докторов, чьи дети начали ходить, на торт и мороженое в парке.

– Я хочу, чтобы у него было все, чего не было у меня, – пояснил Джеральд.

Квартира была заполнена до отказа. Все красивые подарки, начиная от связанных бабушкой ковриков до орнаментов Францины, предусмотрительно убрали. В такой тесноте трудно пошевелить рукой или ногой.

Гиацинта успевала кое-что запечатлеть на холсте, пока Джерри спал после обеда или во время его вечернего сна. Она не чувствовала себя усталой, напротив, испытывала душевный подъем. Гиацинта сделала этюды тополей, стоявших посреди равнины, а также рисунки пером дома, чтобы Джерри мог составить представление о своих первых апартаментах.

Она продала несколько своих картин. Лучшей была копия фотографии, подаренной друзьями из музея и изображающей корабль Эрнеста Шеклтона, севший на мель в Антарктиде.

Это Джеральд побудил Гиацинту отнести картину в галерею, чтобы она, уже не работая, сохранила дружеские связи с коллективом.

– Кто-нибудь непременно купит картину, – сказал он. – Ты очень выразительно изобразила и темный корабль, который накренился и вот-вот опрокинется, и белые барашки волн. Честное слово, Гиа, здорово сделано!

Картина провисела в галерее меньше недели, и какой-то мальчик купил ее на День отца. Цена была незначительная, но Джеральд считал, что это не столь важно.

В начале последнего года практики он слетал на восток, чтобы встретиться с доктором Риттер-Слоуном. Не имело смысла ждать еще почти год: случись так, что они оказались бы несовместимы, Джеральд потерял бы зря много времени.

Вернулся он, полный энтузиазма. Все прошло отлично. Супруги допоздна просидели за ужином.

– Мы сразу почувствовали взаимную симпатию. Арни предложил называть друг друга по имени. Он очень дружелюбен и необычайно скромен. Арни тебе понравится, Гиа. Клиентура у него даже обширнее, чем описывал Грамп. Работает он в красивом здании, которое сам и спроектировал. Это небольшой город всего в двух часах езды от твоего прежнего дома. – Глаза Джеральда блестели от удовольствия. – Подожди, вот увидишь начинку здания, – продолжал он. – Я даже боюсь думать, сколько Арни вложил в оборудование. И сколько денег мне придется потратить – то есть занять, – если я решу открыть собственную практику.