Пожар сердец - [2]

Доктор Гудман уже жалел о том, что затронул такую опасную тему — нервы юной пациентки по-прежнему были натянуты как струна, при малейшем упоминании об отце она срывалась, поэтому он поспешил закончить разговор.

— Думаю, лучше всего вам обсудить все это с самим Энтони Джонсом, — сказал он, направляясь к двери. — Я попрошу его приехать как можно скорее. А сейчас отдохните — вы слишком переволновались.

Доктор Джонс приехал на удивление быстро — Аннетт еще не успела извести себя разными догадками и предположениями, как он, постучав, вошел в палату.

— Здравствуй, девочка. — Он сел на стул рядом с ее кроватью. — Меня попросили срочно приехать, и, вот я здесь. — Он взял ее ледяную руку. — Ты хотела рассказать что-то важное?

Аннетт кивнула; его осторожный тон немного усмирил ее душевную бурю.

— Не хочу обидеть вас, доктор, но люди, которых вы нашли… в общем, это совсем не мои родные. Вы же знаете, что после смерти папы я осталась одна и…

Доктор Джонс сжал холодную безвольную ладонь.

— Ошибаешься, девочка. Ты не одна и завтра в этом убедишься: узнав о трагедии, твои калифорнийские родственники немедленно отозвались. Через пару дней они заберут тебя из больницы, и тогда…

— Я никуда с ними не поеду! — Ее взгляд, похожий на изумрудную молнию, был полон решимости. — Мне не нужна ничья опека, тем более чужих людей. Я не ребенок. Мне 24 года, и я сама буду заботиться о себе.

— Я не сомневаюсь в твоей самостоятельности, — спокойно сказал доктор Джонс, стараясь придать словам наибольшую убедительность. — Но после такого сильного потрясения только любовь и поддержка близких помогут тебе преодолеть шок и вернуться к нормальной жизни. Пойми, сейчас не время отстаивать свою независимость, надо воспользоваться этой возможностью и поехать в Калифорнию. — Он внимательно посмотрел на девушку, которая тонкими пальцами беспокойно теребила край одеяла. — Подумай над моими словами, Аннетт.

Он ушел, и его маленькая речь заставила Аннетт задуматься о будущем. Она словно очнулась от долгого сна, особенно остро ощутив безнадежность своего положения. В одну ночь из дочери обеспеченного бизнесмена она превратилась в сироту без средств к существованию. Правда, на ее счету в банке лежало немного денег, но в ближайшее время воспользоваться ими она не могла — чековая книжка и кредитная карточка сгорели вместе с остальными вещами.

На душе у девушки стало еще тяжелее, когда она поняла, что никто не протянет ей руку помощи. Она могла бы обратиться к нескольким подругам, но ведь ни одна из них не пришла к ней в больницу, значит, нечего и рассчитывать на их преданность.

Оставался другой вариант — послушаться совета доктора Джонсона, переехать из Англии в Америку… и всю жизнь чувствовать свою зависимость от чужих людей, которые из жалости приютили у себя несчастную сироту. Аннетт ни минуты не сомневалась в том, что в них прежде всего говорило чувство долга, не более того, и она твердо сказала, что скорее умрет, чем согласится принять эту милостыню.

Занятая мрачными мыслями, Аннетт не заметила, как наступил вечер. Таблетка снотворного помогла ей заснуть, но не избавила от кошмарных снов: посреди ночи она в ужасе проснулась в холодном поту и до рассвета вновь не сомкнула глаз.

Все утро она провела в ожидании, не спуская взгляда с двери, в которую, как ей казалось, вот-вот должны были войти ее родственники. Но никто не появлялся. Долгое ожидание утомило Аннетт, и она, полулежа, забылась беспокойным сном. Солнечные лучи, высветив бледный овал лица, легли на подушку, по которой разметались густые, как потоки лавы, волосы девушки.

— …Я боюсь, что такое долгое путешествие ей не по силам.

Голос доктора разбудил Аннетт, но что-то подсказало ей не открывать глаза: она кожей чувствовала, что атмосфера в комнате неуловимо изменилась, стала иной. Это могло значить только одно — эти люди, ее родственники, уже здесь.

— Мисс Напир часто мучают кошмары. Трудно сказать, когда она поправится, — в таком юном возрасте нелегко пережить смерть близкого человека.

— Уверен, что смена обстановки пойдет ей на пользу.

Этот голос с легким американским акцентом был ей незнаком. На мгновение Аннетт пожалела, что не догадалась привести себя в порядок — с распущенными волосами и в ночной рубашке она чувствовала себя неловко. Хотя, сказала она себе, это не помешает мне наотрез отказаться от поездки в Калифорнию?

Открыв глаза, Аннетт приготовилась дать отпор любой жалости, но, столкнувшись с холодным взглядом темных глаз незнакомца, поняла, что такие эмоции не в его стиле. Она впервые видела человека, весь облик которого прежде всего говорил о властной надменности. Властность и решительность отчетливо читались в суровых чертах его лица, в прямом взгляде глаз, спокойно ее изучающих.

— О, вы проснулись, — произнес доктор Гудман и поспешил откланяться, словно беседа с этим высоким темноволосым человеком была ему неприятна. — Если вы не против, я оставлю вас. Поговорите с вашим кузеном, я зайду позже.

— Хорошо, доктор, — рассеянно кивнула Аннетт, краем глаза наблюдая за мужчиной у своей кровати. Ощутив на себе его встречный взгляд, девушка быстро опустила ресницы. Ничего себе родственник! Она ожидала увидеть пожилую слащавую даму и даже проигрывала в уме варианты диалога с воображаемой тетей, но сейчас она даже не знала, с чего начать разговор. Аннетт снова украдкой взглянула на возвышавшегося над нею человека. На вид ему не больше тридцати пяти, очень высокий и прекрасно сложен. От его широкоплечей и узкобедрой фигуры, облаченной в темную рубашку и черные джинсы, так и полыхало непреклонностью и самоуверенностью. Аннетт поняла: с таким человеком будет трудно договориться, особенно если учесть, что ради нее он проделал путь через всю Атлантику.