Пожар сердца - [14]

– Большое спасибо, мисс Робертс. Я вам очень признателен. Ну, я пойду.

– Мне бы хотелось, Джек, чтобы ты называл меня по имени – Доун.

– Доун. Красивое имя!

Джек ушел, а Доун еще долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь.

Весь следующий год Сильвер Джек Макхью брал из библиотеки Робертса по три-четыре книги в неделю. И хотя там был широкий выбор художественной литературы, он предпочитал книги по предпринимательству, юридическому делу и лесоводству. Его произношение настолько улучшилось, что Пиг Айрон Сэм как-то пожаловался приятелям-лесорубам:

– Парень стал совсем другим, его не узнать. Вы слышали, как он выговаривает слова? А однажды вечером он читал мне стихи. Это все чертова девчонка Робертса! Околдовала она его, что ли?

Огромный детина-лесоруб подкинул бревно в барачный костер и рявкнул:

– Это ее титьки и задница его околдовали. Ему хочется трахнуть девочку, вот он и старается.

– Заткнись, Фурнье! – крикнул Пиг, но опоздал с предупреждением.

Джек Макхью стоял в дверях, широко расставив ноги. Мускулы грозно вздувались под его красной рубахой, а лицо застыло гневной маской.

Джо Фурнье был волосатым великаном с плоским обезьяноподобным лицом. Он обладал невероятной мускульной силой. За его спиной лесорубы шептались, что он, должно быть, доисторический человек, переживший свою эпоху. Вот уже несколько лет между Джеком и Фурнье шло негласное соперничество. У каждого из них было много сторонников, которые нередко дрались между собой, отстаивая честь своих лидеров. Джеку и Фурнье до сих пор удавалось держаться в стороне от этих мелочных дрязг. Как все сильные и уверенные в себе люди, они не старались нарываться на неприятности.

– Мне не надо искать драку, – любил говаривать Джек, – она сама меня находит.

До весеннего лесосплава 1881 года пути Джека и Фурнье пересекались лишь изредка. Но с того дня как оба нанялись на работу в лагерь Робертса, их товарищи с волнением ждали великого поединка. И вот наконец час настал.

Джек медленно надвигался на Фурнье, и в бараке повисла напряженная тишина. Остальные лесорубы попятились к койкам, освобождая противникам место для боя. Фурнье засунул большие пальцы за ремень и встал, грозно расставив ноги.

Подойдя к нему на расстояние плевка, Джек остановился и сказал угрожающе спокойным тоном:

– Я, наверное, ослышался, француз. Может, повторишь, чтобы развеять мои сомнения?

Фурнье осклабился, обнажив зубы-клыки:

– Конечно, Макхью. Я сказал, что тебе нравятся титьки и задница девки Робертсов и ты хочешь ее трахнуть.

Молниеносным движением Джек вонзил оба больших пальца в глазницы Фурнье. Пока Джо прыгал на месте, визжа от боли и прижимая руки к глазам, Джек прочел ему нотацию:

– Запомни на будущее, дикарь проклятый: к приличным дамам надо относиться с уважением. Если ты когда-нибудь при мне произнесешь имя мисс Робертс, я намну тебе бока!

Фурнье смахнул слезы, градом катившиеся по щекам, и взглянул на него налитыми кровью глазами.

– Грязная свинья! – взревел он и в безумной ярости бросился на Джека.

Оба покатились по усыпанному опилками полу барака, сцепившись, как два медведя. Фурнье был короче Джека, но тяжелее его фунтов на тридцать – сорок, что давало ему преимущество в тесной рукопашной схватке. Наконец Джеку удалось вырваться и встать на колени. Он уже размахнулся для удара, но в этот момент Фурнье со всей силы пнул его сапогом в грудь. Джек повалился на спину, а француз, точно бешеный зверь, запрыгнул на него сверху.

Стон прошел по рядам болельщиков Джека, когда Фурнье сомкнул на его шее свои гигантские ручищи. Джек вскидывал ноги, извивался и молотил противника по голове обеими руками, но все его удары отскакивали от гранитного черепа как мячики.

Мощные пальцы крепче сдавили горло Джека, и его красное лицо сделалось иссиня-багровым. Сквозь окутавшую его пелену тумана Джек заметил, что соперник уперся сапогом в узкую скамью, стоявшую сзади. Собрав слабеющие силы, он двинул ногой по лодыжке Фурнье. Длинные стальные шипы проткнули толстую кожу сапога и уперлись в кость.

Француз отпустил горло Джека и вскинулся кверху, точно кошка, которой наступили на хвост. Джек выкатился из-под него, судорожно хватая ртом воздух, вскочил с пола и метнулся в сторону, пока Фурнье не бросился на него с кулаками. Прежде чем снова вступить в драку, надо было отдышаться.

Теперь Фурнье пустил в ход свое секретное оружие – голову. Пригнувшись, он помчался на Джека, как бык на матадора. Джек проворно отступил в сторону, и Фурнье врезался в трехъярусную койку. Койка рассыпалась как карточный домик. Француз потряс головой, смахивая щепки, развернулся и опять понесся на Джека. Тот снова увернулся и, когда Фурнье пробегал мимо, двинул его кулаком под дых.

Воздух вылетел из легких великана с таким звуком, будто сдулись кузнечные мехи. Спотыкаясь, он попятился назад и ухватился за другую койку, чтобы не упасть. Но Джек не дал ему очухаться. Подскочив вплотную, он принялся молотить его обеими руками в живот. Ноги Фурнье подкосились, и он рухнул на пол.

Джек перевернул поверженного противника на спину, сел на него верхом и, схватив с пола горсть опилок, запихал их в открытый рот француза.