Пожар - [8]

Когда визжащие тормоза замедлили ход поезда почти до черепашьего шага, вид из окна Успеха совершенно изменился. Здесь лес еще не оправился от опустошительного набега огня. Угольные скелеты деревьев обвиняющими перстами указывали прямо на небо, обуглившаяся почва потрескалась под яростными лучами солнца, и не было листьев, чтобы дать спасительную тень. Куда ни глянь, Успех видел лишь кошмарное опустошение, с которым сталкивался слишком часто. Ни травы, ни птиц. Не было ни муравьев, ни игольчатых жуков, ни диких гусепсов. А потом он заметил нечто странное: горько-кофейный запах недавно сгоревшей почвы, почувствовал пепел на языке, словно жгучий перец. Этому не было никакого объяснения, ведь пожар здесь случился больше трех лет назад.

Когда поезд наконец остановился, Успех увидел один из многих памятников, построенных на местах пожаров, чтобы почтить память погибших огнеборцев. Три гигантские бронзовые статуи взирали на него с каменного постамента. Двое стояли, один тяжело опирался на другого. Третий упал на колено, наверное от усталости. Все они еще держали в руках инструменты, но упавший, казалось, уже ронял огнетушитель на землю, а двое других опирались на них, чтобы не упасть. И хоть скульптор решил изобразить троицу в тяжелый час, их непреклонные металлические лица не выражали ни горя, ни сожаления. От страшноватой простоты их храбрости Успеху стало не по себе. Он совсем на них не похож, это уж точно.

Паровоз засвистел в честь павших: три длинных гудка и три коротких. Старушка шевельнулась и потянулась.

— Уилрайт? — пробормотала она.

— Ага, — ответил толстяк.

Она начала болтать, но сама себя прервала и вгляделась в открытое окно.

— Кто это там? — спросила она, указав вдаль.

Человек в стильном голубом костюме шел вдоль места пожара, посматривая на пассажирские вагоны. Похоже, ему было очень жарко и не слишком весело: лицо — румяное, как персик, а светлые волосы приклеились ко лбу. Каждые несколько метров он останавливался, прикладывал ладони ко рту и кричал:

— Люнг? Преуспевающий Грегори Люнг?

V

Пламя, без всякого сомнения, обладает неоспоримыми достоинствами. Оно очищает землю в лесу, дает ей свежий воздух. Я часто замечал, с насколько большим удовольствием гуляю по лесу, где за год до того случился пожар. Такая прогулка, среди зеленых побегов травы, растущей лишь сильнее, вдохновляет.

Генри Дэвид Торо. Дневник, 1850

Мужчина с рюкзаком на плече нетерпеливо ожидал, пока Успех спустится с поезда. Даже не поворачиваясь, Успех знал, что все пассажиры поезда смотрят на них. Неужели начались его неприятности? Но на лице встречавшего читалась лишь досада. Он выглядел моложе Успеха, возможно, ему было чуть за двадцать. Узкое лицо, а нос — круглый, как редиска. Одет в чопорную белую рубашку, застегнутую наглухо. Темные круги под мышками на пиджаке.

— Преуспевающий Грегори Люнг из Литтлтона, графство Гамильтон, северо-восток? — Мужчина вытащил из кармана лист бумаги и зачитал: — Вы служите в Девятом полку Корпуса пожарных, находитесь в восстановительном отпуске и сегодня взяли билет в первый класс на…

— Я знаю, кто я такой. — У Успеха было такое чувство, будто в горле у него поселился игольчатый жучок. — К чему все это? Кто вы?

Он представился Стойким Нгондой, посланником Отдела Дипломатии. Когда они пожали руки, Успех отметил, что ладонь у Нгонды мягкая и потная. Он уже догадывался, зачем его сняли с поезда, но решил разыграть непонимание:

— Что нужно от меня Отделу Дипломатии?

Паровоз издал три коротких гудка, и сцепления лязгнули, принимая на себя вес пассажирских вагонов. Со скрежетом металла о металл поезд двинулся прочь от Уилрайтского мемориала.

Успех сжал ремень своей формы.

— Разве мы не сядем в поезд? Стойкий Нгонда пожал плечами:

— Никогда в нем не ездил.

Ответ показался Успеху лишенным всякого смысла. Он гадал, сможет ли еще успеть на поезд. Нгонда коснулся его руки.

— Мы идем туда, Преуспевающий. — Он кивнул на запад, прочь от путей.

— Я не понимаю. — Шансы догнать состав таяли с каждым мгновением. — А что там?

— Просвет в лесу. Летающий «остров» с кучей гостей из внешнего мира. — Нгонда вздохнул. — Кое-какие важные люди проделали долгий путь, чтобы увидеть вас.

Он откинул со лба прядь влажных волос.

— Чем раньше мы выйдем, тем раньше выберемся из этой жары.

Посланник отпустил Успеха и пошел по обгоревшей земле. Успех через плечо в последний раз посмотрел на уходящий поезд. Словно его жизнь удалялась вместе с ним.

— Внешние? Откуда?

Нгонда поднял ладонь, призывая к спокойствию:

— Ответы на некоторые вопросы вы получите очень скоро. Другие лучше не задавать.

— Что вы имеете в виду под «лучше»?

Нгонда шел забавной походкой, словно боясь, что в любую секунду земля может уйти из-под ног.

— Прошу прошения. — Его ботинки совсем не подходили для прогулок по такой местности: неглубокие, на тонкой подошве и без шнуровки — чуть более защищенные, чем домашние тапочки. — Я неправильно выразился. Хотел сказать «проще», а не «лучше».

Только в этот момент Успех ощутил сильную вонь от чего-то кислого и покрытого сажей. Но это был не дым, а тот самый запах, который он впервые уловил, когда поезд подъехал к Мемориалу. Пытаясь определить источник запаха, Люнг повернулся кругом, все его чувства обострились. Пробираясь по подстилке из листьев и веток, покрывавшей землю под деревьями, огонь частенько нырял в почву и выходил на поверхность через десятки метров. Успех принюхался, следуя за запахом к обуглившимся деревьям.