Позади Москва - [35]

И знаете, что самое важное? Ожидание русского контрудара и неизбежное крупномасштабное приграничное сражение, с сотнями единиц потерянной боевой техники всех видов, с расходованием стоящих многие миллиарды долларов боеприпасов, с гибелью в бою тысяч – впервые за десятилетия – тысяч своих солдат и офицеров… Все это было приемлемым для военного и политического руководства государств, запустивших крупнейшую миротворческую операцию в истории, сделавших ее реальностью. Лишь бы не было другого, лишь бы русские не решились на применение любого из компонентов их обширного арсенала оружия массового поражения либо всех их вместе. А они не решились, как и было обещано военным с самого верха. И теперь наверняка не решатся, потому что кто сказал «А», тот скажет и «Б». Так ведь, кажется, говорят? И не каждому генерал-майору, очень не каждому, известны в подробностях или хотя бы в обзорном виде факторы, сыгравшие ключевую роль в том, что так оно и случилось и что так оно и будет. Но можно догадаться, потому что позади у них Ирак и Ливия, и позади Югославия, и в целом позади Афганистан. И уже ясно, насколько для многих становится очевиден выбор между «тебя повесят перед телекамерами» и «будешь доживать в комфорте», когда это уже перестало быть неочевидной, отдаленной теорией, когда война уже началась. Именно это, именно возможность такого выбора сломила столь многих в военной иерархии Саддама, и это оказалось очень серьезным подспорьем крылатым ракетам! Да, разумеется, нельзя не признать, что славяне отличаются от арабов ментальностью, но последние десятилетия, как ни смешно это звучит, весьма способствовали освоению верхушкой российского общества «арабского образа жизни». Продавай нефть – и у тебя будет белый верблюд, с горба которого ты будешь плевать на всех… А к белым верблюдам в собственности, оказывается, так легко привыкнуть… Если вложить годы в поиск подходов к ключевым людям в политической и военной иерархии противника и подкрепить подходы к ним без преувеличения неограниченным бюджетом с одной стороны и совершенно недвусмысленными примерами с другой… Понятно, что это сработает отнюдь не во всех случаях. Но если принцип сработает хотя бы в нескольких ключевых узлах длинной цепочки, делающей каждую существующую на земле державу способной защитить себя, исход столкновения предрешен. И очень может быть, что этот этап у них уже позади.

В глубине души генерал-майор Дана Питтард полагал, что именно в этом причина того, что русские еще не нанесли по нему масштабный удар. Они всегда были мастерами в combined arms[6]. Русские общевойсковые операции Второй мировой войны и их собственной афганской войны, их без преувеличения блестящие наработки по взаимодействию родов войск составляли почти половину тем «разборов» в ходе освоения им соответствующих дисциплин в нескольких военных учебных заведениях. Он не сомневался в том, что, когда русские выберут время и отпустят сжавшуюся пружину, их контрудар будет масштабным и страшным. И это не гипербола, не способное привлечь внимание заскучавшей телеаудитории слово – именно таким он и станет. Но он был готов, и текущие минимальные потери ориентировали его и его штаб, позволяли предугадать мишень ближайших русских атак, будущую реакцию на них его собственных людей. Ответ политиков Вашингтона и Москвы на эту реакцию, не имеющий для него никакого значения сам по себе, но способный отразиться в движениях обеих военных машин.

К середине вторника, 19 марта, дивизия потеряла несколько грузовиков и уже целых четыре «Страйкера» в четырех независимых боестолкновениях. Как уже упоминалось, во всех случаях они проходили практически по одному сценарию: плохо или сравнительно грамотно организованная засада, короткий этап не слишком эффективного огневого воздействия, после чего разыгрывается «стандартное положение», как говорят в спорте. Над двигающимися колоннами висели тактические БПЛА и разведывательные либо разведывательно-ударные вертолеты, причем Питтард без колебаний выделил на прикрытие маршевых колонн бригадных боевых групп и тылов дивизии практически три четверти собственной и приданной вертолетной техники. Он разумно предположил, что, пока русские не нанесут контрудар, такой вариант ее применения является оптимальным. Пилоты и операторы «Апачей Лонгбоу» получали боевой опыт в практически тепличных условиях: в работе по относительно незащищенным целям, в том числе именно по одиночным мобильным небронированным или легкобронированным объектам. То есть формат боевой работы являлся практически профильным, но реализовался не вплотную к линии боевого соприкосновения, а вне ее. В этих обстоятельствах весьма неожиданным было то, что собственная авиабригада дивизии уже тоже несла потери в людях и технике, причем худшие пришлись на 127-й авиабатальон обеспечения[7]. В одной из всего нескольких оказавшихся относительно эффективными засад инсургенты сумели сжечь или серьезно повредить несколько транспортных единиц батальонной колонны роты «штаба и снабжения», включая сразу три автоцистерны, явно ставших их приоритетными целями. Еще одной такой целью оказался автобус, перевозящий технический персонал батальона, и какой-то умник уже приписал к докладной записке заключение о том, что данный эпизод возможно использовать в пропагандистской работе армейского отдела по связям с общественностью. Девять раненых, и еще один скончался от ран до прибытия квалифицированной медицинской помощи. Все без исключения нападавшие были уничтожены грамотными, хотя и запоздавшими действиями эскорта, и данный эпизод, таким образом, тоже ложился в общий ряд. Но неожиданным было иное. Вечером понедельника один «Апач» 1-го батальона 501-го авиационного полка входящей в состав дивизии бригады военной авиации оказался тяжело поврежден с большой дистанции. Двумя почти одновременными попаданиями снарядов русского реактивного противотанкового гранатомета. Питтард видел фотографии и читал краткое заключение эксперта из числа авиационных специалистов, приписанных непосредственно к штабу дивизии, – эта машина не подлежала восстановлению. Однако тяжело раненный пилот сумел посадить «Апач», и машина, таким образом, не считалась «потерянной». Более важным Питтард счел второе оперативное заключение, имеющее не технический, а тактический характер. Подписавший его офицер ВВС сделал вывод о том, что это была именно противовертолетная засада – в противном случае невозможно было объяснить направленность огня. Генерал Питтард был не вполне согласен со столь далекоидущим выводом, сделанным из минимума данных человеком, не просто не участвовавшим в этом бою, но даже не побывавшим на месте позже. По его собственному исходному мнению, скорее всего, русский гранатометчик с навыками снайпера (или два таких гранатометчика) ждали транспортную колонну, но при появлении в небе ударных вертолетов они провели «переоценку ценностей» и приняли совершенно верное в данной обстановке решение из категории опять же «осознанного сопротивления». То есть не затаиться и лежать, а открыть огонь по противнику, даже при очевидном неравенстве сил. Однако уже следующий эпизод показал генералу, что он мог быть не прав! В 8 часов 5 минут утра сегодняшнего дня еще один боевой вертолет того же 1-го батальона был сбит попаданием ракеты переносного ракетно-зенитного комплекса, почти без сомнений отнесенного к типу «Грааль»