Позабытые острова - [17]
Как ни безнадежно все выглядело, миссионеры, презрев опасности, не сдавались[24]. Напротив, они усилили свое «представительство», прислали даже монахинь, которые учредили школу-интернат. В наши дни обращение маркизцев завершено; потребовалось не меньше пятидесяти лет упорного труда, прежде чем наметились перемены в воззрениях островитян. Впрочем, если говорить начистоту, маркизцы не так уж преданы религии, они лишь механически пороняли показную сторону обрядов. Да и можно ли требовать от них, чтобы они поняли и проводили в жизнь возвышенные принципы христианства, если мы в Европе через 1950 с лишним лет после рождения Христа весьма далеки от этого.
Католические миссионеры, памятуя изречение «спеши медленно», уповают на грядущие поколения. Чрезмерный оптимизм, если принять во внимание, что через сто лет маркизцы могут вообще исчезнуть с лица земли…
В конце восемнадцатого века, во времена повторного открытия архипелага, его население составляло (приблизительно) пятьдесят — сто тысяч. А дальше оно изменялось следующим образом:
1842 г. — 20 000
1856 г. — 11 900
Потом цифра возросла примерно до трех тысяч, но только за счет одного острова, и нет никакой гарантии, что эпидемия или иные бедствия не вызовут ее сокращения.
Но даже если маркизцы как таковые выживут, будущее не сулит им ничего радостного. Усилия миссионеров привели к почти полному искоренению исконной культуры, нынешнее поколение знает о пей столько же, сколько мы, шведы, о поре викингов. В итоге маркизцы оказались между двух стульев. Они живут в своего рода культурном вакууме. Старые запреты утратили силу; что годилось для предков — нынче не годится. Старый общественный строй разрушен, а на смену не пришло ничего. Новая религия им чужда, новые нормы ими не признаны, духовную культуру Запада они не восприемлют. Жизнь утратила смысл и назначение, люди тоскуют, не зная, куда себя деть. Нам трудно представить себе все это, но маркизцев постигла национальная катастрофа куда более трагическая, чем известные Европе последствия насаждения «новых порядков»[25].
Французы и по сей день толком не знают, что делать, с Маркизскими островами. После того как флот ушел и гарнизоны были сняты, один губернатор (лет сто назад, когда гражданская воина в США сильно сократила производство хлопка и мировые цены на него заметно поднялись) попытался на самых крупных островах разбить хлопковые плантации. Для работы на них привезли китайских кули. Но война Севера против Юга кончилась, цены упали, плантации были заброшены, а кули остались, занялись коммерцией и способствовали распространению проказы и опиума.
Новая попытка найти применение этим владениям была сделана в начале нашего столетия, когда на Маркизских островах устроили колонию преступников. Из этого тоже ничего не вышло. С тех пор архипелаг предоставлен самому себе. Никому нет до него дела. Несколько миссионеров, управитель, два жандарма, врач и десяток плантаторов — вот и все белое население этих островов на сегодняшний день. Время географических открытий прошло. Китобои оперируют южнее, у них есть более удобные порты. Французским военно-морским силам, разумеется, нечего делать в Тихом океане. Переселенцы предпочитают другие колонии, где больше плодородной земли. Пассажирские суда здесь не появляются; у туристов нет ни желания, ни времени отправляться на край света. Да, мало островов в Полинезии так основательно забыто, как Маркизские…
3. Отшельник в апельсиновой долине
Продолжая плавание среди позабытых островов, мы на следующий день миновали Мохотани. Впрочем, настоящее его название, кажется, Мохутане. Или Мотане. Если не Мотани. Точно никто не знает. Ведь остров вот уже более ста лет необитаем; последние люди, которые могли бы внести ясность, давно обратились в прах в тесных склепах или просторных пещерах. Так и с некоторыми другими островами архипелага: древняя культура искоренена настолько основательно, что сегодня никому не известно их точное наименование.
Мохотаии оказался чуть ли не еще круче, скалистее и пустыннее, чем Тахуата. Говорят, повинны в этом овцы. Однажды высаженные на остров, они уничтожили всю растительность на плато. Из-за них почва высохла, исчезли немногочисленные ручьи и родники. Большинство овец погибло от жажды, но уцелевшие сумели снова начисто «сбрить» растительность, что опять-таки повело к сокращению стада. Год за годом эта беспощадная последовательность причин и следствий повторялась снова и снова. Всегда оказывалось достаточно овец, чтобы не дать растительности развиться, и всегда травы было слишком мало, чтобы могли выжить все овцы. Время от времени к острову причаливает какая-нибудь шхуна, и команда отправляется на охоту, но добыча незавидная. Овцы настолько тощие, что хорошего супа не сваришь, а грубая свалявшаяся шерсть ни для чего не пригодна.
Наши матросы повели было речь о том, чтобы остановиться, но, к счастью, лень победила, и «Теретаи» пошла дальше по изрытому волнами океану к Фату-Хиве. Вообще-то после Тахуаты нам следовало плыть на Хива-Оа, но полинезийские капитаны предоставляют случаю и настроению определять курс корабля, и мы направились к Фату-Хиве, самому южному острову архипелага. Нас это только обрадовало: Фату-Хива из-за своего уединенного положения реже посещается шхунами, и мы вряд ли смогли бы попасть туда в другой раз.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.
Замечательная книга известного шведского путешественника Бенгта Даниельссона — он любил море так же безрассудно и страстно, как некоторые мужчины любят желанных женщин. Но, к сожалению, это была любовь без ответа, так как большая часть его многочисленных плаваний кончалась катастрофой. Пожалуй, уже раз десять его спасали от преждевременной, но, казалось, верной смерти в волнах океана.
Книга «Счастливый остров» написана шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном, участником знаменитого плавания через Тихий океан на плоту «Кон-Тики», которое закончилось на коралловом атолле Рароиа в архипелаге Туамоту.Автор впоследствии еще дважды побывал на этом островке и хорошо изучил жизнь его обитателей.В книге «Счастливый остров» дается живое, увлекательное описание быта небольшой этнической группы, которую меньше, чем в других колониях, затронуло тлетворное влияние капиталистической системы и так называемой «западной цивилизации».Автор в популярной и занимательной форме знакомит читателя с исконной культурой раройцев, со всем ценным и самобытным, что островитянам удалось сберечь из наследия прошлого.Вместе с тем, Бенгт Даниельссон рисует мрачную картину физического вымирания жителей атолла, при полном отсутствии медицинской помощи.
Бенгт Даниельссон — один из спутников известного норвежского ученого и путешественника Тура Хейердала по его знаменитому плаванию на плоту «Кон-Тики». Автор этой книги на машине объездил южное и восточное побережья Австралии, побывал на севере материка и в его внутренних районах. Даниельссон изучил, правдиво и красочно описал жизнь коренных жителей Австралии, которых осталось немного; они, как и индейцы Северной Америки, помещены в резервации. Автор знакомит также с современными городами и фермами Австралии, с ее животными и растениями, нигде в мире больше не встречающимися.
Сатирическая приключенческая повесть, написанная спутником Тура Хейердала по путешествию на "Кон-Тики", о путешествии по Тихому океану на плоту трех мальчиков, одного американского дельца и свергнутого президента Эквадора.
Автор книги ГОГЕН В ПОЛИНЕЗИИ, Бенгт Э́ммерик Дание́льссон (швед. Bengt Danielsson; 6 июля 1921, Крукек, Швеция - 4 июля 1997, Стокгольм) - шведский этнограф, директор Шведского национального музея этнографии (1967-1971). Родился 6 июля 1921 года в городке Крукек, в коммуне Норрчёпинг, Швеция. Обучался в Уппсальском университете, потом уехал в США. В 1947 году принял участие в экспедиции Тура Хейердала на плоту «Кон-Тики» из Южной Америки в Полинезию. В 1948 году женился в Лиме на француженке Марии-Терезе, и после свадьбы они поселились сначала на Рароиа (1949-1952), а затем, в 1953 году, на Таити.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поездка эта относится собственно к 1876 году. Однако, за истекшие семь лет на берегах Нила и Суэцкого канала ничто не изменилось из того, что здесь описано: предлагаемые наброски ни политических, ни экономических вопросов не затрагивают а касаются исключительно путевых впечатлений туриста, осмотревшего то, что осматривалось, осматривается и во веки будет осматриваться в Египте.Наброски эти разновременно появились на страницах Русского Вестника. В настоящей книжке некоторые утомительные подробности — по большей части археологические — перенесены из текста в примечания.
«Невидимая невеста» — это первоначальный (не отредактированный Мишелем Верном) вариант романа «Тайна Вильгельма Шторица».
О путешествии в Китай я думал уже давно. Ещё в 1997 году, разрабатывая маршрут в Индию, я выбирал — ехать туда через Иран или через Китай? Первый путь оказался проще и короче. В феврале 1998 года мы вдесятером проехали из Москвы автостопом через Кавказ, Иран, Пакистан в Индию, а китайский вариант был отложен на потом.Спустя несколько лет российские автостопщики, вдоволь наездившись сперва по Европе, а потом и по странам Ближнего Востока, — стали проникать и на Восток Дальний. Летом 1998 года вышла книжка “Тропою дикого осла”, её написал некий Владимир Динец, живущий сейчас в Америке.
Одна из самых известных в мире исполнительниц танца живота американка Тамалин Даллал отправляется в экзотическое путешествие. Ее цель – понять душу танца, которому она посвятила свою жизнь, а значит, заглянуть в глаза всегда загадочной Азии.Тамалин начинает путешествие с индонезийского Банда-Ачеха, веками танцующего свой танец «тысячи рук», оттуда она отправляется в сердце Сахары – оазис Сива, где под звук тростниковой флейты поют свои вечные песни пески Белой пустыни. А дальше – на далекий Занзибар, остров, чье прошлое все еще живет под солнцем, омываемом волнами, а настоящее потонуло в наркотическом дурмане.
Гидрографическая экспедиция на остров Врангеля.
Автор прожила несколько лет в Непале и рассказывает о своих впечатлениях об этой малоизвестной стране. Описываются крупные города, различные достопримечательности, своеобразная природа, обычаи и праздники непальцев.
В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.
Опасная охота на тигров в Средней Азии и Казахстане, нападения этих хищников на людей и домашних животных, природа тугайных лесов и тростниковых джунглей, быт и нравы коренного населения — обо всем этом повествуют очерки, вошедшие в сборник «Мантык — истребитель тигров». В него включены произведения русских охотников натуралистов и писателей XIX в., а также статья, знакомящая с современными представлениями о тигре.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.