Поющие пески. Дело о похищении Бетти Кейн. Дитя времени - [3]

В гостиничной столовой горела только одна лампа, а ряды непокрытых столов, обтянутых сукном, пропадали в сумраке неосвещенной части зала. Гранту пришло в голову, что никогда до этого он не видел таких голых ресторанных столов.

Девушка в черном служебном платье, на которое был наброшен зеленый, вышитый цветочками свитерок, выглянула из-за перегородки, застигнутая врасплох его приходом. Грант спросил, что можно получить на завтрак. Она принесла из шкафа солонку и поставила перед ним с таким выражением лица, словно поднимала театральный занавес.

— Сейчас я пришлю вам Мэри, — сказала девушка любезно и пропала за перегородкой.

Грант подумал, что сегодняшняя обслуга утратила лоск. Распустилась, как говорят хозяйки. Но из-за обещания прислать Мэри ведь можно закрыть глаза на разные там вышитые свитерки и прочее.

Мэри, пухлая и спокойная, несомненно была бы няней, если бы няни уже не вышли из моды. Став предметом ее забот, Грант почувствовал приятное расслабление, словно ребенок, ощущающий опеку доброжелательного взрослого.

«Вот до чего дошло, — подумал он с горечью, — я настолько нуждаюсь в заботе, что даже радуюсь доброжелательности толстой гостиничной официантки».

Он съел то, что она подала, и почувствовал себя лучше. Через минуту официантка вернулась, забрала тарелку с нарезанным хлебом и поставила на это место корзинку свежих булочек.

— Я принесла вам булочки, — сказала она. — Только что привезли. Плохие булки теперь пекут, не то что раньше, просто не во что вонзить зубы. Но это лучше, чем хлеб.

Она подсунула ближе к нему мармелад, проверила, хватит ли молока, и отошла. Грант, который уже не хотел больше есть, намазал маслом булку и протянул руку к одной из непрочитанных вчерашних газет. Это была вечерняя лондонская газета. Он удивленно смотрел на нее, ничего не понимая. Неужели он купил вечернюю газету? Ведь он прочитал ее как обычно, в четыре пополудни. Зачем он стал бы покупать ее в семь вечера? Разве покупка вечерней газеты стала для него столь же автоматическим рефлексом, как чистка зубов? Освещенный киоск — вечерняя газета. Разве именно так это произошло?

Это был «Сигнал» — вечернее издание утреннего «Кларьона». Грант еще раз пробежал глазами знакомые заголовки и подумал, что они те же самые. Газета была вчерашняя, но она могла быть прошлогодней или изданной в прошлом месяце, заголовки были бы такими же, как сегодня: дебаты в парламенте, труп блондина на Майда-Вале, контрабандная афера, нападение на банк, выступления американского актера, уличное происшествие. Он уже отодвинул газету и протянул руку к другой, когда заметил какие-то записи карандашом на полях. Он перевернул газету, чтобы посмотреть, что кто-то там подсчитывал, но оказалось, что это были не торопливые записи результатов забегов, а стихотворение. Тот факт, что писавший наметил точками две отсутствующие строчки, обозначая таким образом число стихотворных стоп, говорили о том, что это оригинальное творчество, а не попытка вспомнить знакомое произведение. Сам Грант часто делал так во времена, когда считался в школе лучшим специалистом по сонетам.

На этот раз это было не его произведение.

И вдруг Грант понял, откуда у него эта газета. Она оказалась в его руках вследствие еще более автоматических действий, чем он предполагал минуту назад: он засунул ее под мышку вместе с собственными газетами, подняв с пола в купе «Би-семь». Все его сознание — по крайней мере столько, сколько в нем осталось после той ночи, — было занято беспорядком в костюме пассажира, которого тормошил Джогурт. Единственным его сознательным действием было поправить костюм на умершем, а для этого ему нужна была свободная рука, поэтому газета оказалась под мышкой вместе с его собственной газетой.

А значит, молодой человек с растрепанными волосами и широкими бровями был поэтом?

Грант с интересом всмотрелся в стихотворные строчки. Автор намеревался написать их восемь, но у него возникли трудности с пятой и шестой. Это выглядело следующим образом:

Пески там поют,

И камни там ходят,

И зверь говорит

У стоящих ручьев,

………………….

…………………

Подстерегая смельчака

На пути к Раю.

Все это было довольно странно. Может быть, начало белой горячки?

Человек с таким необычным лицом мог написать несомненно что-то более оригинальное, чем поэму о розовых мышках. Для человека с такими смелыми бровями сама природа представляла бы набор картинок из калейдоскопа. Что это за Рай, охраняемый какими-то необычайными чудесами? Небытие? Почему его так тянуло в небытие, чтобы признать его Раем? Чтобы — готовиться к преодолению страшных преград, защищающих вход в него?

Грант ел хрустящую свежую булочку, в которую «нельзя было вонзить зубы», и лениво размышлял. Стихотворение было написано неумелой рукой взрослого человека. Почерк наводил на мысль, что этот человек хоть и был взрослым, но так и не вырос и навсегда остался мальчиком с неустоявшимся почерком. Подтверждением этого являлась форма больших букв, написанных в точном соответствии с образцами каллиграфии. Удивительно, что такой необыкновенный молодой человек не чувствовал желания придать индивидуальность своему почерку. В жизни редко происходит, чтобы кто-то не старался приспособить школьную каллиграфию к собственному подсознанию.