Поющие кости. Тайны Д’Эрбле - [38]

– Налет сульфида серебра. Видимо, в кармане имелась какая-то сера.

– Ясно, – произнес капитан и, подавив зевок, стал следить из окна за приближающимся судном. – В ней полно табака. И какова мораль сей басни?

Торндайк внимательно посмотрел на мундштук:

– Мораль сей басни такова: прежде чем набить трубку, надо ее прочистить.

И он указал на мундштук, отверстие которого было забито какой-то трухой.

– Весьма полезный совет, – сказал капитан, поднимаясь и снова зевая. – Если не возражаете, я на минутку отлучусь и посмотрю, что там за судно. Похоже, оно направляется сюда.

Взяв подзорную трубу, он вышел на галерею.

Когда капитан ушел, Торндайк раскрыл складной нож и выгреб табак из трубки к себе на ладонь.

– Да это же махорка! – воскликнул я.

– Да, – подтвердил Торндайк, возвращая табак в трубку. – Такого вы не ожидали?

– Я об этом не думал. Меня больше занимал серебряный ободок.

– Да, тоже интересно, но давайте сначала посмотрим, чем забит мундштук.

Достав из зеленого чемоданчика препаровальную иглу, Торндайк извлек из отверстия небольшой комочек. Поместив его на предметное стекло, добавил каплю глицерина и закрыл другим стеклом.

– Положите трубку обратно на полку, – попросил он меня, помещая стекло под микроскоп.

Через некоторое время Торндайк встал из-за стола и махнул рукой в сторону микроскопа:

– Посмотрите сами, Джервис.

Прильнув к окуляру и двигая предметное стекло, я стал определять состав мягкого комочка. Там присутствовал вездесущий хлопок, несколько шерстяных волокон, но самым интересным объектом были два-три крохотных волоска зигзагообразной формы, расширяющиеся на концах, подобно веслу.

– Здесь шерсть какого-то небольшого животного, но не мыши или крысы и вообще не грызуна, а какого-то насекомоядного. Да! Конечно же! Это шерсть крота.

Потрясенный своим открытием, я молча смотрел на своего коллегу.

– Да, ее ни с чем не спутаешь, что дает ключ к разгадке, – произнес он.

– Вы считаете, это трубка утопленника?

– Слишком многое на нее указывает. Рассмотрим все факты в их последовательности. На трубке нет следов плесени, значит, она находилась здесь совсем недолго и может принадлежать Барнету, Смиту, Джефрису или Брауну. Трубка старая, но следы от зубов отсутствуют. Следовательно, ее курил беззубый человек. Но у Барнета, Смита и Джефриса зубы на месте, и мундштуки их трубок изгрызены, в то время как у Брауна зубов нет. Серебряный ободок имеет налет сульфида серы, а Браун вместе с трубкой носил в кармане серные спички без коробка. В канале трубки мы находим волоски крота, а у Брауна кисет был из кротовой кожи и носил он его в том же кармане, что и трубку. И наконец, у Брауна в кармане оказалась чужая трубка, которая по всем признакам принадлежит Джефрису, с табаком, который не курит Браун, поскольку в его кисете он совсем другого сорта. Если добавить к этим фактам другие, которыми мы располагаем, вывод очевиден.

– Какие другие?

– Во-первых, погибший сильно ударился головой о некий предмет, периодически находящийся под водой и обросший морскими желудями и известковыми червями. Опоры этого маяка полностью отвечают этому описанию, а ничего похожего поблизости нет. Бакены же слишком велики, чтобы причинить подобную рану. Далее, матросский нож погибшего потерян, а у Джефриса на руке ножевая рана. Согласитесь, что улик достаточно.

В этот момент в комнату ворвался капитан с подзорной трубой в руках.

– Наш катер тянет на буксире какую-то лодку, – сообщил он. – Похоже, это та, что пропала, так что мы сейчас узнаем что-нибудь новенькое. Собирайте свои пожитки и готовьтесь к посадке.

Мы уложили микроскоп в зеленый чемоданчик и вышли на галерею, где смотрители наблюдали за приближающимся катером: Смит с нескрываемым интересом, а побледневший Джефрис с явным беспокойством и суетливостью. Когда катер остановился у маяка, с него спустили шлюпку, и вскоре помощник капитана уже поднимался по лестнице.

– Это пропавшая лодка? – крикнул ему Грампас.

– Да, сэр, – подтвердил помощник капитана, ступая на площадку и вытирая руки о тыльную часть брюк. – Она лежала в восточной части отмели. Тут дело нечисто, сэр.

– Пахнет преступлением?

– Точно, сэр. Затычка была вынута и лежала на дне; и еще между бухтами фалиня мы нашли матросский нож – он воткнулся в кильсон, причем глубоко. Как будто упал с большой высоты.

– Странно, – проговорил капитан. – Ну, затычка могла выскочить случайно.

– Нет, сэр. Чтобы поднять нижние доски, надо сдвинуть балласт. К тому же, сэр, моряк никогда не допустит, чтобы его лодку затопило. Если что, он вставит затычку и вычерпает воду.

– Верно, – согласился капитан Грампас. – Нож очень подозрительный. Но откуда он мог свалиться, в открытом-то море? Ножи ведь не падают с небес – к счастью. Что скажете, доктор?

– Скажу, что найден нож Брауна, и он упал с этой вот площадки.

Джефрис быстро оглянулся, весь красный от возмущения.

– Что же получается? Я ведь сказал вам, что лодка сюда не приплывала.

– Да, вы это утверждали, – согласился Торндайк. – Но объясните тот факт, что в кармане погибшего была найдена ваша трубка, а его трубка в настоящий момент находится на полке у вас в комнате?