Поющие кости. Тайны Д’Эрбле - [107]

И вот однажды – это было на вторую неделю моей болезни – я, сидя на постели, наблюдал, как Мэрион готовит стол к чаю. На мой вопрос, для кого предназначен третий прибор, она ответила:

– Полтон предупредил, что сегодня к нам придет доктор. – Она подошла ко мне. – Стивен, наш доктор просто чудо. При всей своей занятости он всегда провожает меня до ворот и сажает в кеб. Я бесконечно ему благодарна, наверное, почти так же, как тебе.

– А мне-то за что? – удивился я.

– За что? Ты полагаешь, это пустяки – в момент горя и отчаяния обнаружить благородного, преданного друга, поддерживающего во всем и оберегающего от опасностей? Нет, Стивен, для меня это очень важно.

Смущенный, я поспешил сменить тему:

– Полтон сказал, сколько времени доктор с нами пробудет?

Она улыбнулась:

– Надеюсь, долго. Мистер Полтон упомянул, что сегодня вечер у него свободный.

– Тогда, возможно, он растолкует нам детали своего расследования, как и обещал. Мне интересно, как ему удалось раскусить этого негодяя Бенделоу.

– И мне тоже, – проговорила она и прислушалась. – Кажется, он идет.

Меньше чем через минуту в комнату вошел Торндайк, ласково поздоровался и сел в кресло у стола, оглядывая нас с добродушной улыбкой.

– Мы только что говорили о вас, сэр, – сказал я. – О том, как мы вам благодарны.

Он отмахнулся:

– Какие могут быть благодарности, если я получаю удовольствие от общения с вами. Я старый холостяк, но как будто приобрел на время семью. Более того, мне представилась возможность наблюдать ростки новой семьи, рождение которой, надеюсь, не за горами.

– И у меня есть на это надежда, – подхватил я, бросив взгляд на Мэрион.

Она покраснела, но все же ловко перевела разговор в другую плоскость:

– А я надеюсь, что сегодня вы немного просветите нас по поводу своего успешно завершенного расследования. Признаюсь, очень многое мне так и осталось непонятным.

Торндайк кивнул:

– Именно ради этого я и освободил сегодняшний вечер. Согласен, дело странное и крайне запутанное… Я, пожалуй, начну, а вы, моя дорогая, подливайте мне время от времени чаю. Я буду обращаться к Стивену, который хорошо знаком с фактами. А вас, мое бедное дитя, потерявшее отца, не должно обижать, что я буду говорить о его убийстве беспристрастным тоном. Поверьте, в данном случае это необходимо.

– Я все понимаю, – отозвалась Мэрион.

Торндайк серьезно кивнул и после короткого молчания начал:

– Буду излагать свои наблюдения и умозаключения в том порядке, в каком они возникали. Расследование можно разбить на несколько этапов, следующих один за другим по мере того, как появлялись новые факты. Разумеется, начну с первого.

Итак, совершено убийство. Преднамеренное и тщательно спланированное. Что касается мотивов, то тут можно было рассмотреть две альтернативные версии: месть или корысть. Месть следовало исключить, поскольку, по словам дочери, врагов у мистера Д’Эрбле не было. Ни явных, ни потенциальных. Оставалась корысть. Эта версия наиболее вероятна, и дальнейшие события ее подтверждали. Очевидно, преступник и жертва были как-то связаны. И эта связь, а также изучение их личностей, могли навести на конкретную цель преступления.

Факты указывали, что преступник достаточно образован, знаком с ядами почти на профессиональном уровне и знает, как получить их в свое распоряжение. Он проницателен, изобретателен и ловок, однако не всегда предусмотрителен, поскольку пошел на риск, которого можно было избежать. Скорее всего он игрок, сосредоточенный на выигрыше и способный совершать опрометчивые поступки. С помощью шприца он ввел мистеру Д’Эрбле яд и был уверен, что этого не обнаружат. И самое главное – он законченный преступник. С большим опытом.

Теперь о жертве. Свидетельства указывают, что мистер Д’Эрбле был человеком высоких моральных качеств, честным, трудолюбивым, хозяйственным, доброжелательным, с отличной репутацией. Иными словами, являл собой полную противоположность преступнику. Таким образом, если они и были как-то связаны, то не на почве нарушения закона. И еще, мистер Д’Эрбле был человеком неординарным. Художник, скульптор, высококлассный специалист по созданию восковых фигур. Надо отметить, что восковые фигуры – изобразительное искусство особого рода, где главным является буквальная тождественность произведения и модели. Достаточно вспомнить инциденты, то и дело возникающие в музее мадам Тюссо. Когда он находился еще на Бейкер-стрит, рядом на скамье сидел мужчина, нюхающий табак, управляемый специальным механизмом. Так к нему довольно часто подсаживались посетители и пытались завести разговор. Точно так же обращались с вопросами и к стоящему у входа полицейскому. Совершенно очевидно, что такие фигуры могли использовать и различные мошенники. У меня, естественно, возник вопрос: не связан ли мотив преступления с уникальным талантом художника? Не пытался ли преступник использовать его для своих неблаговидных целей? Если это имело место, не важно, с каким исходом, то покойный стал носителем информации, опасной для преступника. Особенно если результаты его работы были использованы в противоправных целях.

Следовало учесть, что покойный был также мастером по изготовлению гальванокопий монет и медалей. И ему могли заказать с безобидной на первый взгляд целью копию какого-либо ценного артефакта, который потом использовали для мошенничества. Второй этап расследования был посвящен изучению этой версии. Начался он после того, как инспектор Фоллетт обнаружил в озере старинную монету. Ее подноготную мы выяснили, посетив Британский музей. Позднее, когда обнаружилось, что найденная монета является гальванокопией, а покойный мистер Д’Эрбле был экспертом в этом деле, его причастность к изготовлению подделок, используемых с преступными целями, не вызывала сомнений. Казалось, эта версия должна была стать основной, но я от нее отказался по нескольким причинам.