Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет - [370]

Скорость, с которой воды Среброречки освобождались от власти демонского мороза, наводила на мысль о какой-то магической реакции. Обычно так просто холод своих позиций не сдает, а при подобных масштабах еще и может зажить своей жизнью. Ледник или тундровая вечная мерзлота легко заводятся, а вот исчезают с большим трудом и оставляют по себе немалый разор.

По колено в воде мы выскочили из пещеры, едва успев отскочить в сторону от вырвавшегося наружу потока. К выходу из расселины пришлось брести уже по пояс в холоднющей воде, изо всех сил цепляясь за стенки. Похоже, ледяная пробка в логове демона замыкала выход целому озеру по ту сторону пика.

Спасаться приходилось уже всерьез. Залезть выше по отвесным скалам было попросту невозможно, так что оставалось только спускаться к лагерю, борясь с течением. Хорошо, что тот был разбит не особенно далеко, да и отмель затопило не сразу.

Однако к моменту нашего прибытия от лагеря уже ничего не осталось. Весь скарб и горное снаряжение, кроме того, что было при нас, унесло, наверное, в первые же секунды. Только Сакральное Корыто по-прежнему возвышалось на своих подпорках, гулко отзываясь на шлепки волн в округлое брюхо. Одна из станин, подмытая водой, опасно накренилась.

Не сговариваясь, мы рванули к предмету священной утвари, более похожему на лодку, в которой сейчас весьма нуждались, вскарабкались по станинам со всех сторон и перевалились через край посудины аккурат тогда, когда рухнула подмытая подпорка.

Свободный конец Сакрального Корыта запрыгал на волнах, заставив нас посыпаться на дно. Другой его край, ерзая, все быстрее и быстрее сползал с уцелевшей станины по мере того, как поднималась вода в расселине. Уровень, обозначенный старым руслом, она превысила уже втрое и останавливаться на этом не думала.

Неизбежное свершилось спустя полминуты, когда мы более-менее освоились с болтанкой и уселись на дне. Посудина сорвалась с подпорки и, набирая скорость, понеслась вниз в хлопьях пены и комьях шуги, болтавшихся на поверхности мятежной Среброречки.

Никоим образом не приспособленное к скоростному сплаву корыто тут же закрутило, чудом не приложив о стены ущелья. Во всяком случае, от одной стены к другой его мотало с размахом, словно сумасшедший маятник. Никого не укачало исключительно потому, что длилось все недолго – полминуты, не более.

За это время жены загнали поглубже подопечную, которая все порывалась сигануть прочь из посудины, крутившейся, словно стакан с игральными костями. Взамен с самого дна ими был извлечен черпак на длинной ручке – тоже, видимо, сакральный – и в единодушном порыве вручен мне. В качестве весла, как я понял, что само по себе было весьма и весьма неглупо.

Если б я еще знал, что делать с оным веслом…

– Почему я?! – переорать шум воды было почти невозможно, тем более с вопросительной интонацией.

– А кто еще?! – слаженным дуэтом отозвались эльфийские дивы сквозь спутанные пряди мокрых волос. – Ты муж, ты и рули!!!

Возразить на это было нечего. Умей хоть одна из них обращаться с лодкой на горной реке, тут же взялась бы за дело без лишних слов. А раз такого опыта нет ни у кого, включая Келлу, которую многопрадед вроде бы обучил всему на свете, значит, браться за дело надо мне. Как мужчине и главе семьи.

Перво-наперво мне удалось заставить громоздкую посудину завертеться в противоположную сторону – одним движением импровизированного весла, сопровождавшимся фонтаном ледяных брызг. Чтобы принудить это трижды сакральное корыто держаться сколько-нибудь прямо, пришлось напрячься изо всех сил, действуя менее размашисто, но куда более резко.

То и дело все мои усилия шли насмарку, когда течение подносило посудину к стенкам или торчащим посреди русла скалам. Отпихиваясь от камня черпаком и ледорубами, мы едва могли уберечь борта от серьезных повреждений. Щепки все равно летели при каждом столкновении, но от трещин или опрокидывания Судьба пока миловала.

Таким манером мы преодолели, пожалуй, уже тысячу футов по вертикали, а сколько в длину – и не сосчитаешь. Стены ущелья неслись мимо быстрее, чем при скачке на бешеном гекопарде. В висках ломило, перед глазами плыли огненные точки. Зато удалось более-менее приноровиться к управлению спуском по извилистому горному потоку.

Увы, ненадолго. За очередным поворотом наклон и ширина русла сменились. Теперь оно было более пологим, однако прибавилось торчащих скал, не говоря уже о покрытых водой порогах. Приходилось не столько править сплавом, сколько метаться с борта на борт, со всей силы отгребая от очередного препятствия.

Днище с устрашающим хрустом скребло по камням, мои эльфочки орали в голос, предупреждая об очередной опасности, вода грохотала, как аркналет. Брызги осыпали нас столь часто, что вся одежда давно промокла, и холод не ощущался только из-за чрезмерного перенапряжения.

Впрочем, кое-кому пришлось не в пример хуже, чем мне и семейству. Далеко впереди и ниже по течению белым пятнышком в бурунах кувыркался снежный горилл. Каждый из смачных шлепков мохнатой туши о скалу или порог вызывал порцию отчаянных воплей. Временами обиженный рев обезьяна перекрывал даже грохот потока, несущегося по некогда пересохшему руслу.