Поймать вора - [71]

— Во сколько он нам обойдется?

— Панса требует шестьдесят штук.

— Господи!

— Постараюсь сбить цену.

— На сколько?

Роса повернулся к полковнику.

— Неужели вы еще не поняли: нет никаких гарантий.

Драммонд потупился. Мне приходилось видеть такие парочки и в нашем народце: Роса взял верх, полковник проиграл.

— Сейчас мне даже близко не достать таких огромных денег.

— Ничего не хочу слушать.

— Допустим, все устроится и вы его выкупите, — что тогда?

— Придется о нем позаботиться, — пожал плечами Роса.

Драммонд моргнул.

— Как позаботились о Делите?

— Нет, — отмахнулся владелец транспортного предприятия. — Это был несчастный случай — Джокко понесло. Не то чтобы Делит этого не заслуживал — нечего задевать таких типов, как Джокко. Ну да что случилось, то случилось. А вопрос с Литтлом — это дело политики, все уже спланировано, если вы понимаете, о чем я говорю. Или у вас другие соображения?

Полковник Драммонд покачал головой:

— Литтл слишком много знает.

— Вот теперь вы начинаете шевелить мозгами.

— Наша проблема в том, что с тех пор как началась история с Пинат, все здешние поступления ухнули в выгребную яму.

— Наша проблема?

Некоторые люди, это совершенно не относится к Берни, когда дела идут не так, как им хочется, начинают скулить. Таких нытиков не определить по внешности. Взять, например, полковника: длинная белая машина, желтые брюки для гольфа. Я считал его победителем. Ан нет — он заскулил:

— Будьте благоразумны, Текс. Пинат — звезда представления.

— Надо было раньше об этом думать.

— Думал, еще как. Только не мог предположить, что вы зайдете настолько далеко.

— Далеко? Сейчас я вам вкратце объясню, что значит далеко зайти. Во время Великой депрессии мой прадед переправлял через границу спиртное. У него был младший партнер, вроде нас с вами. В один прекрасный день этому младшему партнеру явилась блестящая мысль обойтись в одном из рейсов без моего прадеда — кстати, его тоже звали Текс. Знаете, что из этого вышло?

Полковник пожал плечами.

— Мистера младшего партнера больше не видели. А вы живы и в добром здравии. — Роса хлопнул полковника по спине. Так некоторые люди обращаются с теми, кто дрожит перед ними от страха, но только не с теми, кто сильнее их. — Так что получается, что я большой добряк, хотя многие этого не ценят.

Драммонд покосился на Росу, он явно был напуган. Но перестал скулить и заговорил более низким голосом:

— Я усвоил урок. И вообще, мы говорим не о грузе спиртного, а всего лишь о паршивом попугае.

— Одном из трех оставшихся на земле. — Роса наклонился и подобрал маленький камешек. — Стольких трудов стоило его добыть. Неужели вы думаете, я готов упустить нечто подобное?

— Если бы я знал об этом заранее, — покачал головой Драммонд. — И вообще, я собираюсь заплатить вам до пенса все, что выручил за глупую птицу. Может, двинемся дальше?

— Куда? — Роса подкидывал камень на ладони. — Речь идет не о деньгах.

— А о чем?

Хозяин транспортного предприятия покачал головой.

— Это проблема морали. Дело принципа.

— Текс, — начал полковник, — деньги — важная составляющая. Ведь они нам потребуются, чтобы заплатить Нансе, после чего вы сможете сделать… то, что должны сделать.

— Не отрицаю.

— Вот и хорошо. По крайней мере в этом мы согласны. Движение наличности — в этом сейчас наша настоящая проблема. Но, предположим, мы сумеем объявить о чудесном возвращении Пинат, тогда одним махом…

— Не выйдет, — отрезал Роса. — Я не могу на это пойти в память о моем прадеде. Но вот что я скажу: ссужу вам деньги.

— Неужели?

— Ровно столько, на сколько согласится Панса.

— Что ж, спасибо, Текс, я отдам вам, как только…

— Не думайте об этом.

— Не думать о том, чтобы возвратить вам деньги?

— Вот именно. Взамен я приму… кажется, это подходящее слово?

— Не знаю. Зависит от того, что вы собираетесь сказать.

— Точно, приму, — кивнул Роса. — Я приму контрольный пакет акций вашего цирка.

Полковник облизнул губы, тонкие, сухие, обветренные.

— Моего цирка?

— Ну да.

— Но он в течение нескольких поколений принадлежал нашей семье.

— Никаких проблем: у вас останется меньшая доля акций. И я сохраню прежнее название — «Бродячий цирк семьи Драммонд». Звучит приятно и типично по-американски. Ну что, по рукам?

Рукопожатие — такой человеческий обычай, к которому я на своей работе отношусь с большим вниманием. А то, что я в этот момент оказался не в лучшей ситуации, вовсе не означало, что я был не на работе. Мы, я и Берни, оказывались и не в таких переделках.

Полковник отвернулся, но все же протянул Росе руку. Тот крепко ее пожал и не выпускал, пока Драммонд не встретился с ним взглядом.

— Договорились?

Полковник кивнул. Роса разжал пальцы, и Драммонд, понурившись, направился к складу. Владелец транспортного предприятия посмотрел на меня сквозь решетку.

— Видишь, как все хорошо устроилось. Прикол в том, что Панса просит всего десять штук.

Я не понял, что он сказал; знал только, что он мне не нравится, ни капельки. Все, что мне хотелось, — ухватить его за штанину, а если честно, вонзить клыки ему в ногу прямо сквозь сапоги из змеиной кожи и перекусить лодыжку. Я зарычал, чтобы Роса не заблуждался, кто он и кто я. Роса от этого улыбнулся еще шире. И вдруг без предупреждения со всего размаху швырнул в меня камнем и угодил между прутьев намордника в нос. Это очень чувствительное место, но я не издал ни звука.