Поймать волка - [19]

Отчего-то вспомнилось замечание Киаран про еловый запах, почуянный даже на сцене… угу, и хорошо сохранившийся на Кейтене. Вероятно, волчица имела в виду меня… и ёлочкой ещё обозвала.

Да-а, русалка — и пахнет ёлками?

Хорошо хоть, не мандаринами.

— Потом, полагаю, в дело вступил инстинкт… э-э… — даже не столько размножения, сколько желания обладать свежепойманной добычей. — Ну, сам понимаешь, — не то чтобы я рвалась обсуждать несостоявшееся изнасилование, но выбора особого не было. Раз уж начали, то надо по возможности пролить свет на все вопросы.

— Это трудно объяснить, — смотреть на меня Кейтен по-прежнему старательно избегал. — В голове туман, как в алкогольном забытьи, и ни единой внятной мысли, только одно желание — догнать источник столь привлекательного запаха и… — оборотень умолк и нахмурился сильнее.

— И поиметь? — решила я закончить фразу. Кейтен искоса глянул на меня, и я торопливо поправилась: — То есть я хотела сказать, пометить.

Оборотень тяжело вздохнул и отвернулся к реке.

— Примерно.

— Но ты же не… — теперь реплику оборвала я.

— Нет. Однако благодарить мне за это надо отнюдь не себя.

А кого?

Как кого, Дани? Кто решил проявить инициативу и первым полез с поцелуями к жертве ароматического забытья? А через несколько минут так вошёл во вкус, что и останавливаться не хотел?

— Всё ведь обошлось, — неуверенно заметила я.

— Дани, я не в том возрасте, чтобы слепо следовать велению инстинктов или бездумно подчиняться влиянию полнолуния, — раздражённо ответил Кейтен. — И меня зверски бесит и это помутнение, и факт, что я мог причинить вред тебе или любому другому человеку, попадись он тогда на моём пути. Я не из тех диковатых одиночек, которые считают, что раз над ними нет альфы, то им вообще никакие законы не писаны. Я достаточно давно живу в этом городе, у меня здесь дом, работа, друзья и нет никакого желания отказываться от нынешней жизни, опять переезжать и начинать всё заново.

— Кейтен, я не думаю, что это… помутнение может носить характер регулярного явления. Ты же не на всех подряд девушек кидаешься… я так понимаю, ты вообще на них не кидаешься, — да и, сказать по правде, зачем ему, с его внешностью и фигурой, гоняться за случайными девицами по лесу, которые, может, там будут, а, может, и нет? Поди, сами на него гроздями вешаются, и ловить не надо. — А только… на меня и, значит…

Значит, поздравляю, Дани, ты своим запахом — но почему, во имя владычицы океана, почему именно ёлки?! — привлекла к себе оборотня. Морская царевна поймала волка. Как в старых человеческих легендах о речных русалках, что заманивали своим чарующим пением смертных мужей, домогались их по-всякому, а после топили несчастных в глубоких омутах.

— Я уже говорил, что возвышенно-романтические истории об обретении истинной пары плод богатой человеческой фантазии. В реальной жизни мы выбираем пару точно так же, как и люди: когда-то по своему желанию, когда-то по велению старших.

— Но тебе не кажется, что всё это слишком странно для случайной… встречи?

— Я не верю в высший промысел, — Кейтен наконец удостоил меня снисходительным взглядом закоренелого атеиста. — Другое дело, что есть определённые, освящённые временем и опытом предыдущих поколений традиции.

— Какие, например? — почему-то насторожилась я.

И ведь он меня уже спрашивал об обычаях оборотней, точнее, что мне о таковых известно.

— Разные, — туманно пояснил Кейтен и взгляд опять отвёл.

Стыд? Вина? Смущение? Или банальное замалчивание некой важной информации?

Чем дальше, тем больше ситуация располагала к последнему.

— Я… что-то не так сделала? — уточнила я на всякий случай.

— Да нет, всё… так. Просто… неожиданно вышло.

Что верно, то верно.

— Я же не… не нарушила ненароком какие-нибудь ваши… традиции?

— Нет, — последовал быстрый ответ.

Слишком быстрый, на мой подозрительный взгляд. Или это паранойя проснулась?

Кейтен вдруг шагнул ко мне, нежно, бережно взял за руку и о-очень проникновенно и даже торжественно посмотрел в глаза. Того и гляди, вот-вот опустится на одно колено и сделает предложением лапы, сердца и всего движимого и недвижимого имущества. Я аж насторожилась сильнее — мало ли? В высшую божью волю можно верить, можно не верить, однако сомневаюсь, что на молодых, привлекательных и честных оборотней каждый день русалки озабоченные кидаются с самыми развратными намерениями. Да и что-то же сподвигло Кейтена проникнуть на территорию королевского замка, разыскать мою комнату и, так сказать, приятно завершить вечер? Только ли необходимость выяснить, не составили ли с моих слов его портрет для раздела «Их разыскивает королевская служба безопасности»? И для чего-то же он оставил мне значок кабаре? Значит, хотел, чтобы я его нашла.

— Дани, ты простишь меня? — совершенно серьёзно спросил Кейтен.

На секунду я растерялась — а что, собственно, я должна прощать? Запах мой. Я подвернулась под ноги, точнее, под лапы оборотню, я накануне предложила Лансу поискать то злосчастное капище, я пусть и нечаянно, но спровоцировала всю эту донельзя странную ситуацию. Конечно, кто же знал, что так сложится, однако и терзаться чувством вины из-за недавнего прошлого, которое всё равно уже не изменить, смысла я не видела. Это люди склонны воображать, что было бы, поступи они иначе, скажи другое, выбери третье, а мы редко сожалениям предаёмся. Зачем, если толку один краб никакого?