Пойманный свет - [16]

Как будто в подтверждение ее слов Синди захихикала.

Остаток вечера Тори наблюдала за Чансом, время от времени подбрасывая совет. И, как предсказывала миссис Кук, ей стало легче. Она чувствовала себя учительницей. Она все равно была нужна, но не подходила слишком близко. Оставалась в стороне.

Тори проснулась в два от хныканья близнецов и быстро успокоила их, так что Чанса они не разбудили. Утром дети снова заплакали. На этот раз прибежал Чанс, но Тори его выгнала, велев принять душ и собраться на работу.

Гордясь собой, она провела ничем не примечательное утро с детьми и в полдень отвезла их к Гвен. Все шло идеально, пока она не заскочила забрать близнецов, и хозяйка дома напомнила ей про вечеринку.

— Твои родители придут, и тебя я буду рада видеть.

Тори, довольная гладким течением дня, благодарно улыбнулась:

— Спасибо за приглашение, но если вы хотите видеть там Чанса, то я остаюсь сидеть с детьми.

Устраивая Синди в коляске, Кейт сказала:

— Моя дочка Триша за ними присмотрит.

— О…

Гвен похлопала ее по руке:

— Извини, милая. Мы взяли на себя смелость попросить Тришу, ничего тебе не сказав. Но Чанс согласен.

На самом деле Тори хотела пойти на вечеринку. И не обижалась, что Гвен и Кейт нашли ей замену. Но ей нечего было надеть. Даже если бы у нее было платье, нога была изуродована и распухла. С такой ногой вечернее платье не наденешь.

Кейт воскликнула:

— Отлично! Триша будет очень довольна.

Тори поняла, что деваться ей некуда.

А первого чека, который она любовно спрятала в карман синих джинсов, должно хватить на нарядный костюм или длинное платье, которое спрячет ее ногу.

Глава 6

Утром в субботу Чанс проспал до десяти. Резко пробудившись, он выпрыгнул из постели и бросился в комнату, где Тори, сидя на полу, играла с детьми.

— Разве у вас не выходной?

Она с улыбкой посмотрела на него и уперлась взглядом в обнаженную грудь, а потом спустилась по животу к поясу брюк. Сначала Чанс собирался отругать себя за глупость, но ему в голову закралась очень непривычная, почти абсурдная мысль. Ему нравилось, что Тори влекло к нему так же, как его — к ней. Она милая женщина и любит его детей. Все еще находясь в полусонном состоянии, он забыл, что нельзя интересоваться ею.

Тори поднялась с пола:

— Вы правы, у меня выходной, и мне пора. Вам нужно запастись энергией — вы весь день будете возиться с детьми, поэтому я дала вам поспать. А теперь мне действительно нужно ехать.

Она отправилась в свою комнату.

Чанс проводил Тори взглядом, пока она не скрылась за дверью. Понятно. Ее влечение было не таким сильным, как его.

Вскоре Тори вышла из спальни в джинсах, свитере и солнечных очках, и его сердце пропустило удар. Свитер подчеркивал ее аппетитную грудь, а джинсы обтягивали круглую попку. Солнечные очки придавали стильный и сексуальный вид.

— Я иду по магазинам с мамой. Надо одеться для вечеринки. Кейт и Триша приедут часов в шесть. — Тори протянула руку к двери, обернулась и с улыбкой сказала: — Пока. — И вышла.

Чанс уставился на закрытую дверь: сердце стучало у него в груди, гормоны носились в крови, как машины на гонках.

Макс был прав. Нельзя всю жизнь бегать от семьи только из-за того, что их отец мерзавец. А если сделать следующий шаг, то нельзя всю жизнь бегать от женщин из-за Лилии.

Прошло больше года с тех пор, как она его бросила. Но Чанс пятнадцать месяцев не приближался к женщинам. Стоит ли удивляться, что он влюбляется в единственную красавицу, оказавшуюся рядом? Может, Тори и привлекательная, но заводить отношения с ней нельзя.

Не пора ли вернуться в мир живых?

В семь вечера Чанс задержался на крыльце дома. Днем Макс уговорил его работать на «Монтгомери девелопмент». Это хорошо. Плохо то, что теперь придется взять Тори на постоянную работу. Значит, ему придется общаться с женщинами, чтобы побороть влечение к той единственной, с которой по-настоящему хотелось общаться.

Чанс почувствовал себя виноватым за то, что оставляет детей дома.

— По-моему, это неправильно, — произнес он.

Триша, его четырнадцатилетняя племянница, засмеялась, демонстрируя брекеты. У нее были темные волосы и худощавое телосложение.

— Все будет хорошо. Я так часто сидела с Клейтоном, что практически вырастила его вместо мамы.

Чанс засмеялся. Клейтон — ее трехлетний брат, и, судя по тому, как Кейт носилась с ним, когда Чанс приходил ужинать, вряд ли Триша так много участвовала в его воспитании. Похвальба да и только. Но он был благодарен племяннице за попытку его успокоить.

— Верю, верю.

Она жестом прогнала его:

— Серьезно, иди. У меня есть бабушкин телефон, твой телефон и даже телефон твоей няни.

— Правда? — обернулся к ней Чанс.

— Да, мама мне дала.

Разве не странно, что ему Тори свой номер не дала? Конечно, он всегда мог позвонить в коттедж, чтобы проверить, как дети, но что, если она ему понадобится, когда будет вне дома?

Недоверие снова всколыхнулось, и Чанс тяжело вздохнул. Нельзя идти по жизни, подозревая всех и каждого.

С этими мыслями он направился в особняк. Войдя в боковую дверь и преодолев три холла и коридор, Чанс попал в величественный вестибюль. Украшенный огромной люстрой, с мраморными полами и картинами стоимостью в несколько миллионов, вестибюль сразу демонстрировал, что денег у его владелицы больше, чем у страны третьего мира.