Пойманные под стеклом - [29]

— Все в порядке? — спрашиваю я Беа и хлопаю ее по плечу. Она кивает. Дождь немного ослабел, но Беа все еще не убрала капюшон своего дождевика, может быть для защиты от метели.

Она совершенно не воспринимает меня всерьез. Вместо этого Беа обращается к Алине:

— Итак, можно сказать, что мы все заключенные?

Я знаю, что должен позволить ответить Алине самой, если не хочу иметь все шансы испортить наши отношения, но, несмотря на это, не даю ей открыть и рта:

— Глупости! — спешу я с ответом, хотя на своей шкуре испытал коррупцию под Куполом и могу себе представить, что у Министерства есть другие способы сохранить свою власть. И все-таки я надеюсь на брешь в законе — на БРИЗ:

— Если бы мой отец узнал о таких вещах, он бы что-нибудь предпринял. Может нам стоит пойти назад и рассказать ему все? Он знает президента. Ты могла бы пригодиться наверху, а не убегать проч.

Мод ухмыляется, Алина фыркает, а Беа пожимает плечами. Они не верят. Я, как и они, сам мало верю в это. Но несмотря на все спрашиваю:

— Почему они должны производить воздух химическим путем, если могут иметь настоящий?

— Потому что тогда БРИЗ был бы лишним. все население покинуло бы Купол и начало бы строить новую жизнь снаружи. И что, скажи, пожалуйста, должна делать вся правительственная бонза и политики? — спрашивает Алина. — Их удобная жизнь исходит только из того, что мы не сможем прожить без них. И, чтобы удостовериться в том, что мы никогда не сбежим, они, когда нужно, закачивают в Купол кислород.

— Это совершенно не так, — возражаю я. — Они рассчитывают каждое дополнительные потребления кислорода до мельчайшей точности. Кислород дорог.

— Это верно. Он дорог. Но они дают нам достаточно большое количество бесплатно, чтобы удержать нас. Перед ухудшением в воздухе было двадцать один процент кислорода. В Куполе тридцать. Почему? Чтобы вне купола, где всего шесть процентов кислорода в воздухе, мы не могли дышать. Но на самом деле мы могли бы, если бы нас обучали этому. Если бы они тренировались с нами.

— Какая ситуация в других странах? — спросила Беа. — Ведь не может каждая страна быть такой продажной.

— А почему тогда существует береговая дивизия? — фыркает Мод, — У меня был парень, который пробыл там пару лет. Да, да. Можно смело сказать, что он был красавцем. — Она делает паузу, кладет руки на колени, откашливается и продолжает дальше, — Они не хотели, чтобы кто-то приходил, и они хотели тебя — каждого, кто здесь есть — отрубить от внешнего мира. Однажды они поймали парочку туристов на самодельной шлюпке. Те хотели вернуться во Францию.

Она снова задержала дыхание, чтобы поковырять в носу своим черным ногтем на указательном пальце.

— Речь идет о том, что русским удалось выжить при разреженном воздухе, — поясняет Алина. — Они там у себя тренировали людей в условиях низкого содержания кислорода, чтобы те могли вести свободную жизнь. И поэтому купол в России почти пуст.

— Неправильно. У них тоже есть Купол. Повсюду есть они. Купола. Купола, повсюду купола… БРИЗ продает кислород во все концы света, — трясет головой Мод.

На мгновение Алина выглядит растерянной, но потом быстро берет себя в руки.

— Решающий пункт, что это возможно: вы знаете, почему мы так долго должны прививаться?

Это никак не связано с болезнью. Делая прививки, БРИЗ снижает количество красных кровяных телец в нашей крови, чтобы мы больше нуждались в кислороде. Так, каждый человек, собственно, малообеспеченный из Второго класса, постоянно вынужден покупать воздух. Но у нас есть медсестра, которая вместо инъекций с прививкой колет нам солевой физраствор. Если мне нужно прививаться, я иду только к ней и ни к кому другому.

Повстанческое движение прежде всего работает над средством, которое повысит количество красных кровяных телец в крови.

— Ах, поэтому ты была так взбешена, когда Райли и Феррис…, - вставил я.

— Да, через час ее смена заканчивалась.

— В это невозможно поверить! Я думаю, не то, чтобы тебе нельзя верить, я верю тебе… я просто не могу этого понять… — я начинаю заикаться.

— Они будут еще так долго держать все под контролем, пока деревья снова не возродятся на Земле — при помощи повстанцев. Можно только надеяться, что нам так и дальше все будет удаваться. Что мы выживем и поспособствуем этому.

С этими словами Алина посмотрела мне прямо в глаза. я не знаю, что еще мне сделать, чтобы убедить ее в том. что я не такой, как — предположительно — все остальные Премиумы, которых она знавала раньше.

— И если речь зашла о выживании: выньте батарейки из ваших IPad'ов, иначе нас могут обнаружить, — советует она.

Беа кивает и достает свой IРad из рюкзака. Она вынимает батарейку и протягивает ее Алине.

Я сделал то же самое.

— Действительно, все в порядке? — интересуюсь я у Беа. Она кивает. — Ты голодна? У меня есть с собой еда.

Она покачала головой и я украдкой бросил взгляд на мои часы. Почти четыре. Скоро стемнеет.

— Мы должны найти место до темноты, где мы можем разбить лагерь на ночь, — бормочу я и смотрю на задницу Мод, которая идет позади Алины. Вообще-то я мог бы смотреть на задницу Беа, но это как-то смешно.

— Что? — не останавливаясь, Алина поворачивается ко мне. Ее повязка ослабла в нескольких местах и кровоточит, а щеки красные от холода.