Пойманные под стеклом - [20]

— Знаешь ли ты кого-нибудь, чье имя высечено на этом камне? — спросил Квинн Алину.

Она на мгновение закрывает глаза и видно, как ее веки дрожат. — Нет, — говорит она. — Имен моих родителей там нет.

Квинн открывает рот, чтобы что-то ответить, но я щипаю его. Это не его дело.

— Можете представить каким огромным он должен был бы быть, если бы на нем размещались бы все имена тех, кто задохнулся? — спрашивает он.

Мы осматриваем внушительный камень, однако быстро отворачиваемся и снова идем.

Представление просто головокружительно.

Постепенно редеют ряды солдат, которые окружают купол в концентрических кругах, и через час мы оставляем позади последний защитный пояс. Только несколько дневных туристов можно узнать по маленьким точкам вдали, медленно путешествующих, приблизительно на расстоянии одной мили.

Мы пересекаем старый школьный двор, проходим мимо разрушенных скамеек и сломанной корзины для баскетбола. В углу лежат опрокинутые мусорные ведра, из которых выкатились пластиковые бутылки, совершенно невредимые. Мы выходим на широкую улицу с пешеходным мостом из бетона, по которому попадаем на другую сторону. Там Алина останавливается и решительно упирается руками в бока.

— Отсюда я пойду дальше одна, — решает она.

Я смотрю на Квинна.

— Но одной небезопасно, — возражает он.

— Не переживай, у меня достаточно воздуха, чтобы попасть туда, куда нужно, — она стучит по кислородному баллону и показывает нам большой палец. — Мне не нужно столько много как ей. Я уже наполовину закрыла вентиль.

— Куда именно ты собралась? — спрашивает Квинн.

— На запад.

— Ты не сможешь добраться до города.

— Не переживай, я иду в определенное место.

— Эй, ты должна сказать мне, что ты запланировала. Знаешь ли, что я получу разгон, если мой отец узнает, что я помог крысам?

— Мы называем себя повстанцами, — остро отвечает Алина.

Квинн краснеет. — Я понимаю, что ты не можешь быть такой плохой, как они говорят. Только… меня ждет как минимум месяц домашнего ареста. Скорее два, однако если ты объяснишь мне о чем идет речь, он мог бы помочь, наверное.

Алина кривит лицо и закатывает глаза. Если Квинн хочет произвести впечатление на нее, он определенно ведет себя глупо: министерство преследует ее, а он пытается объяснить ей, что будет ругаться с отцом. И более того мысль, что отец Квинна мог бы встать на сторону Алины, просто абсурдна.

— Квинн… — начинаю я, но он отмахивается.

— Спасибо, что помогли мне, но теперь наши пути расходятся. По другому слишком опасно, — Алина смотрит на меня. Почему? Я выгляжу слишком слабой? Она едва ли выносливее меня, в конце концов она тоже Вторая.

— Впрочем ты даже не спросила как нас зовут, — обижено говорит Квинн.

— Ты Квинн Каффри. Я слышала на границе.

— А это Беа, — представляет он меня и кладет руку мне на плечо.

— Очень приятно познакомиться, — Алина прощается обычным рукопожатием и поворачивается. — Ах да, спасибо за шмотки. Я бы замерзла без них. — Она осматривает руины домов и кучи обломков, виднеющиеся на горизонте. Ландшафт постоянно меняется: Дальше разоренные поля, бывшие сельскохозяйственные участки, чередуются с областями, где сваливают металлолом. Туда и направляется Алина.

— Ты не доверяешь нам? — кричит Квинн ей вслед. Он смотрит на меня в поисках поддержки, но я только пожимаю плечами. Почему она должна доверять нам? Я тоже не верю ей. Я же не знаю ее.

Тут Алина снова оборачивается. — Здесь отличное место для кемпинга, — говорит она вытянув руку, чтобы привлечь внимание Квинна. — Если вы пойдете дальше, это будет очень удручающе и опасно. Если только у вас есть защитные шлемы в рюкзаке, — она пытается улыбнуться. — Чуть подальше на север раньше был лес. Лес Монаха.

Я закатываю глаза, чтобы показать ей, что мы не тупые. Конечно мы знаем про этот лес.

Каждый знает о нем. Именно там мы и планировали переночевать. Даже если и не планировали добраться туда так быстро. Вообще-то мы хотели побродить по уютным деревням, вместо того, чтобы бежать по самой короткой дороге напрямик и оставлять остатки прошлой цивилизации в стороне.

— Да. Окей, — бормочет Квинн. Он очевидно сдался.

— Удачи, — кричу я. — Но скажи, есть ли у тебя что поесть? — пусть я и не особо радуюсь обществу Алины, все равно не хочу, чтобы она умерла с голоду.

Когда она медлит с ответом, я достаю пачку кексов из рюкзака и отдаю ей. Она улыбается, машет свободной рукой и решительно отправляется в путь.

Квинн и я смотрим ей вслед, как она добирается до нескольких разрушенных домов в дали.

Кажется, она точно знает свою цель.

Хотя солнце стоит еще высоко, небо все еще хмурое и дымное. Мой взгляд блуждает, но я не замечаю других людей, как маленькие точки передвигающиеся в дали. Квинн и я одни. Мы приседаем на каменную стену и едим запасы протеина со вкусом кокосовой пальмы. С маской это не очень легко: одной рукой мы оттягиваем нижнюю часть маски и отправляем маленькие кусочки в рот, а второй прижимаем маски к носу.

С тех пор как Алина исчезла на горизонте, Квинн погрузился в молчание. Некоторое время я игнорирую это в надежде, что он снова опомнится. Но видимо хорошо, что он не открывает рта остаток пути, и нам не приходится говорить об этом.