Пойди туда — не знаю куда - [48]
И, с трудом сдерживая стон, Ашот Акопович про себя поправлял его: «Да разве ж это сапфир, выползок ты кладбищенский, мертвяк белозубый! Это ж самый настоящий астерикс, то есть штерн-сапфир, мурло малограмотное. Боже, а какие парагоны, какие серьги с арлекинами, и когда ж ты, барыга, успел нахапать все это?! А рубины, рубины! — нет, это невыносимо! — ах, что за брошь с рубином-балэ… тоже, между прочим, с той квартирки на Лермонтовском, это ведь ты, Костей, навел на нее мусоров?.. Ты, ты! Ты, труп ходячий, сексот кагэбэшный!..»
Осмотр раритов закончился только под утро.
— Нэт слов, дарагой! — через силу выдавил из себя черный от ненависти Ашот Акопович.
Там же, в Кощеевом подземелье, будущие партнеры ударили по рукам. А уже в половине седьмого — «Тараплюсь, дарагой, вах, как сыльна тараплюсь!..» — Константин Эрастович в атласном шлафроке с чашечкой кофе в руках вышел провожать Микадо на парадное крыльцо.
У красного неонового уже «форда» — а именно на нем приехал из Питера Ашот Акопович — стоял совсем еще юный, вызывающе красивый черноглазый юноша-кавказец.
«Кажется, его зовут Амиром, — вспомнил Константин Эрастович. — Ах ты, старый греховодник, педрила барачный! — засмеялся он про себя. — Вот твоя настоящая Надежда Захаровна. „Надушинька дарагая“! И тут вранье… Думаешь, не понимаю, что ты меня кинуть с этой Чечней хочешь? Да от тебя же, ворюга усатый, не потом, а завистью за версту несет, злобой, коварством восточным!.. И про джип твой сраный все знаю, и про твою Надюшу, которая с Магомедом путается! Все, все знаю — информация проверенная, из первых рук…»
Константин Эрастович и в самом деле знал много, так много, что было непонятно, почему его до сих пор не грохнули. Но хозяин замка, полного несметных сокровищ, и не догадывался, что в пятницу, 24 мая, сразу после разговора с ним, с Кощеем, питерский авторитет Микадо набрал номер своего ростовского приятеля, в прошлом и подельника Жорика Фабера, того самого Фабера Ж., который, по свидетельству людей знающих, был непревзойденным специалистом по части изготовления бриллиантовых стразов и прочей великолепной, но ровным счетом ничего не стоящей бижутерии.
И уж вовсе понятия не имел г. Бессмертный о том, что выбежавший на крыльцо с затерханным портфельчиком под мышкой плешивый жмот в коротеньких, с пузырями на коленях, брючках полминуты назад, завернув по дороге в зверинец под лестницей, быстро и безжалостно свернул шею доверчивому павлину, прохрипев при этом на чистейшем, без малейшего намека на акцент, русском языке:
— Нехорошо кричишь, дорогой, совсем как твой хозяин, когда у него людмилочки умирают…
Около половины второго ночи, то есть примерно в то самое время, когда Константин Эрастович, сопя, колдовал над секретным замком своей сокровищницы, сержант Пантюхин забренчал ключами под дверью камеры временного содержания.
— Задержанная Глотова, на выход, — заспанным голосом буркнул он, глядя почему-то не на Василису, а себе под ноги.
Разбуженная Раиса охнула, стремительно поднявшись, перекрестилась:
— Ну, подруженька, держись!..
В коридоре смердело мочой. Из соседней камеры доносились пьяные возгласы, гогот. Кто-то пытался петь оперным тенором.
— Руки за спину, задержанная! — недовольно указал сержант Пантюхин. Так и пошли — Василиса впереди, милиционер следом за ней.
Кабинет начальника райотдела находился на втором этаже. Капитан Алфеев — плотный темноволосый мужчина лет тридцати, со шрамом на левой щеке и густыми, сросшимися на переносице бровями — сидел за столом, изучая лежавшие перед ним бумаги.
— Входите, входите, гражданка Глотова, — изучающе глядя на Василису исподлобья, сказал он. — Проходите, присаживайтесь поудобнее, разговор нам предстоит долгий… И очень, как мне кажется, интересный…
На этой многозначительной фразе разговор, собственно, и закончился, поскольку дальше началась какая-то совершеннейшая несусветица. Ни пришедший в милицию по собственной инициативе капитан Алфеев, ни дежурившие в тот день лейтенант Цыпляков и сержант Пантюхин так и не смогли объяснить утром своим товарищам, каким образом они оказались запертыми в одной из камер райотдела, в той самой, между прочим, где должны были находиться задержанные гражданки Глотова и Семенова.
Без пяти девять к милиции на «тайфуне» подъехали Магомед, Убивец и Мишаня Шкаф.
— Какая еще Глотова, какой пистолет?! — захлопал пушистыми ресницами вконец растерявшийся Цыпляков.
— Цыганка была, это я помню, — поддержал товарища сержант Пантюхин. — Семенова Райка. Ну так ту же еще вечером, кажись, отпустили… А чего с нее проку?!
— А вы, собственно, кто такие? — осведомился мрачный капитан Алфеев. Он долго и придирчиво изучал протянутое Магомедом удостоверение и, возвращая его, тяжело вздохнул: — Прямо ерунда какая-то, бредятина. Пистолета нет, акта задержания тоже. Девку вроде как помню, высокая, губастенькая такая, зеленоглазая… Как уставилась на меня своими буркалами…
— А джип, джип где?
— Джип? Какой еще…
— Иномарка-то? — оживился сержант Пантю-хин. — Да вон же она, под окнами стоит. Как Повидло поставил, так и стоит…
Увы, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что нечистая сила, посетившая ночью Новоцаповский райотдел милиции, не обошла своим вниманием и черный джип «гранд-чероки»! За то время, пока блюстители порядка сидели взаперти, с машины сняли два колеса — правое переднее и левое заднее, выдрали японскую аудиотехнику, аккумулятор, сняли резиновые коврики, забрали запаску, домкрат, две коробки «спрайта» и, вот уж что совсем необъяснимо, самодельную тряпичную куклу…
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Семейную пару непременно ожидала бедность, если бы мужу не пришла в голову мысль застраховать жизнь супруги на внушительную сумму.
Капитан милиции Петрович, несмотря на свой богатый опыт, не мог припомнить такого криминального беспредела. Черногайск в одночасье захлестнула волна профессионально исполненных убийств. На первый взгляд они никак не были связаны между собой. Но по мере того, как капитан проводил расследование, один за другим начали всплывать любопытные факты. Например, выяснилось, что всех этих людей убрал один и тот же киллер. И что жертвы не так давно ездили на экскурсию в Москву – в составе одной группы...
С присущей ему точностью наблюдении автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. В романе «Голова лошади» он описывает мир хастлеров – профессиональных игроков в азартные игры и спортивные состязания.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Сборник рассказов `Дети джунглей` посвящен подросткам, проводящим время на улицах Нью – Йорка. Наркотики, грабежи и убийства – неотъемлемая частьих опасной жизни…
Повести и рассказы известного писателя Юрия Фёдоровича Перова (1943 г.р.) объединяет не только оригинальность и непредсказуемость сюжетов, но и особо точно подмеченные реалии советской действительности. Его герои — это люди странных, необычных судеб, ведь только необыкновенный человек может воздвигнуть себе памятник при жизни. Некоторые повести, в частности «Камни», — были экранизированы (художественный фильм «Обида» снят в 1986 году, в главных ролях Татьяна Догилева, Нина Усатова, Сергей Гармаш; режиссёр Аркадий Сиренко) и пользовались широкой популярностью у зрителей.
«… Женино меню было всегда одинаковым – суп гороховый и блинчики с вареньем, чаще всего с вишневым. Еда всегда была баснословно вкусной. У знакомых мужчин Женя проходила под кодовым названием: «Суп с блинчиками». Было еще кое-что, на третье. Желающему остаться на ночь Женя, как в старинном анекдоте, не могла отказать только в двух случаях: когда ее очень об этом просили или когда видела, что человеку очень надо.Раздеваясь, Женя всегда повторяла одно и то же:– Эту идею – суп гороховый и блинчики – я перехватила в Швеции, когда была там в туристической поездке.
Неожиданный оборот принимает жизнь героини — школьной учительницы Веры Бурцевой. Ее отец, видный русский бизнесмен, попадает в аварию, и… управление его компанией берет в свои руки Вера.На основе романа в настоящее время снимается фильм с Верой Глаголевой в главной роли.
Красивая, умная, с настороженным взглядом, всегда готовая к отпору… Такой сделали современную женщину мужчины.