Пойди туда — не знаю куда - [36]
Василиса быстро включила настольную лампу.
Нет, господин Бессмертный не придуривался. Такие синюшные губы она видала не раз. Это был сердечный приступ.
— Константин Эрастович, — осторожно тряхнув Кощея за плечо, позвала Василиса. — Константин Эрастович, вам плохо?
Глаза просившего о помощи приоткрылись. Мутно покосившись на склонившуюся к нему женщину, Константин Эрастович прошептал:
— Там… в хала-ате…
— Валидол?.. Нитроглицерин?
Но в кармане халата оказались вовсе не лекарства, а ключ от двери. «Господи, — подергав за ручку, панически подумала Василиса. — Почему она заперта?.. Что тут происходило?.. Мамочки, я ведь ничего, решительно ничегошеньки не помню… Ай да винцо!..»
Дверь была закрыта на два поворота.
— Мишаню… Мишаню позови, — простонал за спиной Константин Эрастович.
Верный телохранитель господина Бессмертного, свесив голову на грудь, спал на стульчике в коридоре. Дверь скрипнула.
— А?! Кто тут? — вздернулся амбал с тонюсеньким, как у служителя гарема, голосочком. Левый глаз у него был подбит, рукав малинового пиджака полуоторван.
— Ну, едренать, — подбирая с пола автомат, уважительно сказал Мишаня, — ну вы и деретесь!.. Чуть без зубов не оставили!.. — Он по-бабьи хохотнул и добавил: — И без этих… которые всмятку!
— Шеф вас зовет, сердце у него…
— Сердце? — Мишаня перестал улыбаться. — А у него, едренать, есть сердце?! Эх!.. — Он встал и, положив автомат на стул, вынул из внутреннего кармана никелированную коробочку. — Уколы делать умеете?
— Я медсестра.
— Тогда пошли…
Но шприц он Василисе все-таки не доверил. Перетянув жгутом тощую, в бесчисленных болячках от инъекций руку Константина Эрастовича, Мишаня, словно бы извиняясь, пояснил:
— Вены у него никуда не годные. А я, едренать, приноровился уже…
— Морфий? — тихо спросила Василиса.
— И того круче — героин, — вколов иглу в Кощееву плоть, сказал Мишаня. — Вот потому он у нас, едренать, и геройствует!..
И уж совсем всполошилась Василиса, когда, закрыв дверь за Мишаней, унесшим шефа на руках, обнаружила вдруг, что платье у нее надето на голое тело.
«Господи, да что же тут творилось?!» — испуганно подумала она. Сердце у нее отчаянно застучало, в глазах потемнело. Василиса кинулась к изголовью огромной, безумно развороченной, заляпанной какими-то подозрительно бурыми пятнами постели. Пистолет был на месте. Там же, под подушкой, лежали и трусики с лифчиком…
Низ живота тупо ныл.
«Ну что, лягушка-поскакушка, кажется, ты допрыгалась!..» — пытаясь стереть перед зеркалом синеватое, похожее на укус пятно на шее, сказала себе Любовь Ивановна.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой шикарный джип «гранд-чероки» таинственно исчезает
В 11.30 Митрич ударил в гонг, и Василиса, шарахнув дверью так, что посыпалась штукатурка, побежала вниз по мраморной лестнице.
Щеки ее пылали после полуторачасового, с яростными намыливаниями, душа. Волосы ее были подобны пламени. Глаза метали молнии. Не рискну предать огласке мысли, бурно роившиеся в ее голове. Как известно, слово, а тем паче изреченное, — материально, с этим сейчас не спорят даже самые отпетые марксисты. Однажды я потехи ради сочинил смерть одного ненавистного мне политического деятеля. Дня через три после того, как это случилось, он был убит самонаводящейся ракетой. 12 мая в ДК имени Крупской я, поглядев на часы, подумал: «Ага! Вот уже и половина четвертого! Сейчас по всем законам черной мистики должны возникнуть два небритых амбала в кожаных пиджаках. Глядя на меня исподлобья, они спросят: „А где Любаша?..“» Надо ли говорить, что так оно и вышло?! Из соображений государственной безопасности ни словом не обмолвлюсь. Дабы не накликать беду на Отечество, я умолчу, дорогие читатели. Скажу лишь, что мысли эти были нелицеприятные и очень даже оппозиционные…
Чуть не сбив с ног халдея, она влетела в восточную гостиную, где бледноватый, но уже вполне живой Константин Эрастович, поджидая ее, сидел со свежим номером «Коммерсанта» в руках.
— И имейте в виду, — продолжая внутреннюю полемику, прошипела клокочущая Василиса, — имейте в виду: ничего — вы слышите?! — ничегошеньки между нами не было!..
Господин Бессмертный, сидевший за столом по-домашнему — в халате и в турецкой феске, — удивленно воззрился на разгневанную гостью:
— Любовь Ивановна, голубушка, а что было-то?.. Ну, попрыгали, побесились малость… Вы зачем-то пальмы мои в сад повыкидывали. Мишане глаз подбили, мне в душу плюнули… Вы что, думаете, я шутил?! Я ведь на полном серьезе. Хотите, опять на колени встану, как давеча? Ну, хотите?..
— Вы о чем это? — растерялась Василиса.
— Не помните!.. Ай-ай-ай! А ведь я просил, умолял, целовал краешек платья. «Любовь Ивановна, милая, — обливаясь слезами, говорил я, — не уезжайте, не покидайте меня. Вот вам мое сердце и моя рука!..»
— Видала я вашу руку! — намазывая хлеб маслом, фыркнула виновница ночных беспорядков.
— Я покончу с этим, я вылечусь! — ударил себя в грудь Константин Эрастович. — Вот честное капиталистическое! Не верите?
— Верю только зверю, — нахмурившись, сказала Любовь Ивановна, — пуле да ножу, а прочим — погожу. Шутка переходного периода.
— Шуточки у тебя…
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Анотация. Окраина Москвы, лето 2019-го. В отделе полиции появляется молодой человек (Денис) с истекающей кровью девушкой на руках. Единственный выживший рассказывает жуткую историю о том, как группа друзей отправилась на велосипедную прогулку и попала в лапы к серийному убийце.
Действие романа происходит в 90-е годы в одной из воинских частей. Главный герой – мелкий жулик, аферист и прожженный романтик попадает на срочную службу. В периметре части он создаёт уникальную коррупционную схему, прототипом которой является карточная игра. Роман написан в авантюрно-приключенческом стиле. Главный герой, заблудившийся в жизни, пытается доказать себе и другим, что нет таких устоявшихся законов и систем, которые было бы нельзя поменять, и нет таких ситуаций, из которых невозможно выйти победителем. Содержит нецензурную брань.
Семейную пару непременно ожидала бедность, если бы мужу не пришла в голову мысль застраховать жизнь супруги на внушительную сумму.
С присущей ему точностью наблюдении автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. В романе «Голова лошади» он описывает мир хастлеров – профессиональных игроков в азартные игры и спортивные состязания.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Сборник рассказов `Дети джунглей` посвящен подросткам, проводящим время на улицах Нью – Йорка. Наркотики, грабежи и убийства – неотъемлемая частьих опасной жизни…
Повести и рассказы известного писателя Юрия Фёдоровича Перова (1943 г.р.) объединяет не только оригинальность и непредсказуемость сюжетов, но и особо точно подмеченные реалии советской действительности. Его герои — это люди странных, необычных судеб, ведь только необыкновенный человек может воздвигнуть себе памятник при жизни. Некоторые повести, в частности «Камни», — были экранизированы (художественный фильм «Обида» снят в 1986 году, в главных ролях Татьяна Догилева, Нина Усатова, Сергей Гармаш; режиссёр Аркадий Сиренко) и пользовались широкой популярностью у зрителей.
«… Женино меню было всегда одинаковым – суп гороховый и блинчики с вареньем, чаще всего с вишневым. Еда всегда была баснословно вкусной. У знакомых мужчин Женя проходила под кодовым названием: «Суп с блинчиками». Было еще кое-что, на третье. Желающему остаться на ночь Женя, как в старинном анекдоте, не могла отказать только в двух случаях: когда ее очень об этом просили или когда видела, что человеку очень надо.Раздеваясь, Женя всегда повторяла одно и то же:– Эту идею – суп гороховый и блинчики – я перехватила в Швеции, когда была там в туристической поездке.
Неожиданный оборот принимает жизнь героини — школьной учительницы Веры Бурцевой. Ее отец, видный русский бизнесмен, попадает в аварию, и… управление его компанией берет в свои руки Вера.На основе романа в настоящее время снимается фильм с Верой Глаголевой в главной роли.
Красивая, умная, с настороженным взглядом, всегда готовая к отпору… Такой сделали современную женщину мужчины.