Пояс Рода - [54]

После долгих разговоров о том, что здесь произошло, пришли к общему мнению: «в этом месте мужики правят, могут и накостылять, и силы дать».

Аватар-Хранитель не только слушал обсуждение, но пристально следил за капелланом и Кладником. Если первый был в восторге, второй выглядел подавленным и изредка бросал ненавидящие взгляды.

Правда, капеллан осторожно (что-то стал он Хранителя раздражать!), спросил:

— А они, твои эти воины, еще приедут?

— А что?

— Ну, они ведь издалека, а такое действо часто проводить опасно, пусть пока не едут… — и морда у него довольная…

Не понравилось это. Опять он чего-то не врубается.

А Кладник-то, Кладник! Злой, как все Злыдни вместе взятые… Зыркает, но молчит.

Взгляды взглядами, но бояться волков — в лес не ходить. Поэтому пора ставить окончательную точку в этом спектакле. Надев слегка измененную копию данного ему перстня и отозвав Кладника в сторону от собравшихся, Аватар вручил ему даденный перстень и выставил измененный.

— Ты такой, как и говорил твой Дед, поэтому и обман понял, и перстень переделал, чтобы лишать жизни или давать ее. Однако! — и Кладник кивнул в сторону капеллана. — Малец-то доволен, ему заботы меньше. Но я не думаю, что все так уже хорошо получилось. А, поговорим после, все расскажу. — И устало закопался в землю.

Но больше всего Хранителю не понравилось, как вел себя Магистр. Казалось, он был полностью счастлив.

— А чего это ты сияешь, как яйцо на Пасху? — не удержался Хранитель.

— Если бы вы не были таким варваром, — улыбка, как судорога, корежила обычно постную физиономию этого хренова алхимика, — и если бы наш Орден был как раньше, то Вы бы были отмечены. Вы даже не представляете, что сейчас начнется! Наконец-то сарацинские племена узнают, что такое Огонь Преисподней!

Можно было наплевать на этого напыщенного индюка.

Но его глаза сверкали так, как будто этот самый огонь в них уже отражался.

Стало не по себе.

XXII

Даже тот, кто знает, что такое ломка у наркомана, вряд ли представляет то, как она себя чувствовала эти дни. Да чтоб оно все провалилось куда угодно вместе с Хранителем, Инквизитором и всем остальным миром впридачу! И черт бы ее побрал — если он, конечно, не забоится — снова сунуть свой нос, куда ее не просят!

Ну скажите, на хрена ей нужно всегда лезть на рожон? Зачем ворошить прошлое, зачем лезть в эти дебри?

Оно конечно, долг платежом красен. Это по поводу Хранителя. Но сама же и втянула его в это, так что ж теперь? Ведьмак — он и есть ведьмак, как его не наряжай. Хранитель, Падший Аватар или еще — хоть архиепископ! Показала козлу огород и сказала, что туда нельзя? Ну кто ее просил!!!

Ясное дело, он Силу собирает, как он откажется от нее. Лучше бы ему Кладник денег подбросил! Козел же, не дал — и у этого свои планы! Настоящий ведьмак черноты не видит и в расчет не принимает — она ему не мешает. Не только не мешает — он ее пользует активно. Как только у него получается все это переваривать?! Предки, конечно, помогают, но все же… Заварила кашу…

Но и он тоже хорош! Придумал! Дубинами, да после жертвы, да на месте, где от крови земля ржавая! И еще гордится: учеников так воспитываю, хотят Силы, так пусть учатся сами с проблемами справляться. Хотят Силы — пусть сами ее и берут, и очищают! Нормально!.. Оба они Инквизиторы… никого им не жаль… нелюди…

Кого они могут очистить? Это ж бойцы! Они, как дети, радуются, что почувствовали себя богатырями эдакими! Силу, видишь ли, почувствовали! Получили! Видели бы они, кто в них повселялся!

Сколько ждали этого ритуала те кровожадные существа, которые и при жизни-то людьми не были! Тысячи лет они копили злобу… тысячи лет вспоминали с алчностью, сколько крови не успели пролить из-за того, что когда-то меч или дубина нашего далекого предка не остановила их дыхание… Жуткие в своей мощи, прекрасные и омерзительные, идеальные машины для убийства, Косцы на службе у самой Смерти.

Их не тронули молитвы за их души — души уже были проданы. Сотни лет молились о павших воинах — и за них тоже, десятки ритуалов проводили жрецы, ведьмы, священники и даже святые — ничто не смогло заронить и частичку Света в них.

Как говорила Видящая, один жрец или священник даже похоронил себя над ними — и то мало помогло. Правда, что-то все же изменилось. Они стали чувствовать боль: и свою, и своих жертв. Это было невыносимо, и от этих страданий они становились еще злее и отчаяннее…

Откуда она это знала? Она не помнила… Почему она должна была это знать?

Она уже очень давно не задавала себе этих вопросов. Она отдала себя на произвол этой своей проклятой судьбы, когда-то здраво рассудив, что если для нее в этой жизни ничего не предназначено, то пусть хоть просящим будет польза. Но когда же это закончится и когда она успела так наодолжаться, что никак расплатиться не может?

Иногда ей казалось, что это — благословение, и тайком даже гордилась этим. Но потом ей стало все равно. И она знала, что пока ей все равно, все будет не так больно… Только чтобы никому, кроме меня — это была правильная мысль, потому что у нее все же были близкие и родные люди. Тем хуже, потому что близкие — это слабое место. Надо быть сильной и за себя и за них. А это не всегда возможно…