Пояс Койпера - [56]
— Энергичная, деловая, очень неглупая. Немного уставшая… от меня! Хорошо зарабатывает. — Счел нужным пояснить: — Как и все министерство, паразитирующее на отечественной культуре. Дорого и со вкусом одевается. — Протянул ей выпивку. — Вкус привил я.
Аня взяла стакан и поставила перед собой на столик.
— Похоже, от скромности ты не умрешь!
— Правду, писал Булгаков, говорить легко и приятно! Что еще?.. — Задумался. — Неплохо говорит по-английски, особенно последнее время. Как звал?.. Нюсей! Хотя, почему звал, и сейчас зову! — Сделал пару глотков и вытряхнул из пачки сигарету. — Может, хватит о ней? Давай лучше поговорим о сходстве геномов человека и обезьяны. Оно достигает девяноста семи процентов, не знаю, как тебя, а меня это здорово обижает!
Улыбка Ани стала фальшиво сочувственной.
— Юмор как форма защиты от жизни? Мне это тоже знакомо… — Она все еще продолжала улыбаться, но как-то по инерции, а вывод сделала совсем уж неожиданный: — Получается, у вас с женой всё как у всех! — Поднесла в задумчивости к губам стакан, но не отпила, а вернула его на журнальный столик. — Сначала, как только и бывает в начале, потом пришли к молчаливому соглашению, что вместе будете до первой любви. А ее, как назло, ни у нее, ни у тебя не случилось!
Говорила Аня вроде бы о нас с Нюськой, но имела, судя по всему, в виду себя. Посмотрела мне в глаза.
— Ты ей изменял?
Я встретил ее взгляд с присущей мне твердостью.
— Извини, конечно, только чем мы с тобой только что занимались?
Она глаз не отвела.
— А раньше?
Я пожал неопределенно плечами, так неопределенно, что неопределенней не бывает.
— О прошлом не хочется, люди по большей части его выдумывают…
Казалось бы, ответ был дан, но Аня свою мысль продолжала развивать:
— Ты хороший любовник, Дэн…
Я продолжал улыбаться, но кто-то ехидный, обретавшийся в вечно бодрствующей части моего мозга, внятно произнес: все, старичок, приехали! Я окаменел. По зыбкому экрану памяти скользнула и исчезла картинка. Другая женщина в другой жизни произнесла эти слова. Но таких совпадений не бывает! Вдруг стало больно дышать. Когда это было? Где?.. Неужели все повторяется и мы плывем в потоке времени по кругу, иногда выныривая в очередную жизнь? Ведь было же, было! Мысли мешались, меня вдруг охватила беспричинная тревога. Собственные глаза я видеть не мог, но не сомневался, их выражение стало жалким, как у того мальчишки в психушке. Он точно знал, что такое помрачение ума…
— Что с тобой? Я сказала что-то не то? Но…
— Все в порядке! Извини.
Надо было срочно успокоиться, найти то реальное, на что можно опереться. Вечер. В доме напротив зажигаются окна. Я чувствую прикосновение ветерка. Дежавю? Да нет! Просто жизнь состоит из ограниченного набора ситуаций! Тасуя их, она притворяется, будто разнообразна. Детали забываются, вот и создается впечатление уже случавшегося. Это не безумие, я нормален. Стресс, чрезмерные нагрузки, а тут еще дура барменша и Котов со своей идеей шоу! Моей, кстати, идеей…
Поднялся из кресла и вышел на кухню. Остановился у открытого окна. Закурил. Руки дрожали. Обернулся. Аня замерла в дверном проеме. Куталась в халат, собрала его у горла в кулак. В неверном свете улицы лицо ее казалось очень бледным.
— Я тебя напугал?
Сделал к ней шаг, остановился напротив.
— Все прошло! Я не сумасшедший, это было бы слишком просто…
Она улыбнулась. Неуверенно, как улыбаются попрошайки, когда вдруг слышат в свой адрес доброе слово. Милое, открытое лицо, я должен был ей что-то сказать. Прямо сейчас, пока был шанс хоть что-то объяснить. Потом его не будет, останется только осадок и глухое непонимание случившегося.
Вглядываясь в ее глаза, заспешил:
— Ничего страшного, сдали нервы, вот и показалось. Сон… или не сон… очень похожая на тебя женщина… те же самые слова…
Она взяла меня за руку.
— Пойдем!
Оказавшись в гостиной, усадила, словно больного, в кресло. На журнальном столике стояла водка. Налила с полстакана и подала мне. Устроившись с ногами в кресле напротив, смотрела, как я, морщась, вливаю в себя теплую отраву.
— Ты перебрал одиночества, надо выговориться! На «скорой» и не такое случалось…
Сказала просто, сидела так уютно, что, если бы я даже хотел, не смог бы сопротивляться. Напряжение постепенно отпускало, и как-то так получилось, что слово за слово я начал рассказывать ей о детстве, о школьных проказах. О том, что, получив диплом историка, оказался никому не нужен, страну уже захлестнула мутная волна бессмысленности. Началось мыканье в поисках заработка, пока после череды неудач не оказался в штате пустенькой газетенки. Только когда встретил старого школьного друга, жизнь начала помаленьку налаживаться. Втянулся в консультативный бизнес, фантазия никогда не подводила, со временем в нем обосновался.
Особенно Анюте понравился рассказ о том, как я срежиссировал постановку комедии под названием «карьера моей жены». Оказавшейся на поверку личной драмой. Зато она осталась равнодушной к истории о замене половины боевой техники армии на надувные резиновые муляжи, я-то считал эту идею одной из моих самых удачных. Финансово так оно и было. Впрочем, что с нее взять, женщина — она и есть женщина, разве ей понять выгоду для обороноспособности страны! Когда генералы сыты, и солдатам служить не в лом.
Николай Дежнев (Попов) — выдающийся современный писатель. Российские критики часто сравнивают его с Михаилом Булгаковым, зарубежные — с Кастанедой или Маркесом. И это неслучайно: реальность в его произведениях часто граничит с философией и мистикой.«Принцип неопределенности» — третья книга трилогии (первая — роман «В концертном исполнении», издавался в России, США, Франции, Германии, Испании, Голландии, Норвегии, Бразилии, Израиле и Сербии, вторая — роман «Год бродячей собаки», изданный в России). В них рассказывается о судьбах трех молодых людей, каждый из которых идет своей дорогой.В романе «Принцип неопределенности», как и в двух других, автор предлагает свою собственную концепцию устройства мира.
Рассказ опубликован в книге «Игра в слова», издательство Время 2005 г., в авторском сборник в серии «Библиотека Огонька», 2008 г.
Николай Дежнев — выдающийся современный писатель. Российские критики часто сравнивают его с Михаилом Булгаковым, зарубежные — с Кастанедой или Маркесом. И это неслучайно: реальность в его произведениях граничит с философией и мистикой. «Дорога на Мачу-Пикчу» — глубокий роман о ценностях жизни человека, реалистическое, полное юмора и фантазии повествование о его внутреннем мире, о путешествии на границу двух миров. «Мачу-Пикчу» — это символ, поразивший воображение ребенка, поверившего, что, как бы трудно ему ни пришлось, есть такое место на Земле, где можно быть самим собой и обрести счастье…
Главный герой — самый обыкновенный человек, но так уж вышло, что именно на него указал Маятник Всемирного Времени, а когда происходит ТАКОЕ, то себе ты уже не принадлежишь — слишком многое начинает зависеть от каждого твоего шага и лишь опыт предшествующих жизней может помочь не оступиться.
Рассказ опубликован в журнале «Лепта» за июнь 1992 г, в книге «Прогулки под зонтиком», издательство АСТ 2002 г., в книге «Игра в слова», издательство Время 2005 г., в авторском сборник в серии «Библиотека Огонька», 2008 г.
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».