Пояс из леопарда - [26]

Я наелся, попить можно и позже. Не было никакого желания снова встречаться с кабанами — самкой и её выводком. И хотя в первый раз наша встреча не закончилась схваткой, при моём повторном появлении она решит, будто на этот раз я угрожаю её поросятам, и ринется в бой, что означало для меня смертельную угрозу. Фортуна пока благоволила ко мне, я ушёл без отметин, миновав опасность боя. Не стоило ещё раз испытывать судьбу.

Луна медленно выплывала на небо, но её отражение ещё не появилось на воде. Я напился вдоволь и сел, чтобы вылизать шерсть. Голод и жажда утолены, моя животная часть успокоилась. Я снова был готов к раздумьям.

В мои планы входило найти кого-нибудь из лесных Мудрых, которые могли бы помочь мне. Задача не из лёгких. Но я не собирался так быстро сдаваться и возвращаться в Главную Башню, где меня наверняка поджидал Могхус вместе со своими охотниками и псами. А может быть, моя мать и Урсилла окажут на него такое давление, что он откажется от своего первоначального замысла, в который входило избавиться от меня, как от препятствия на пути к власти? Я прокручивал в уме все варианты. Нет, лучше всё же думать о том, что находится вокруг меня и передо мной, сейчас и здесь.

Пробираясь вдоль ручья, я настораживал уши и вглядывался в темноту, стараясь не упустить из виду ни малейшего движения. Я уловил какое-то движение среди деревьев, принюхался. Огромных размеров ночная бабочка пролетела над водой и села на один из водяных цветков наподобие кувшинки. На неё тут же налетел какой-то ночной разбойник. Вокруг меня кишела жизнь, неизвестная мне раньше, когда я был ещё человеком.

Никакого конкретного плана у меня не было, так что я решил продвигаться дальше вдоль ручья. То там, то здесь виднелись тропы, по которым дикие животные шли на водопой. Вероятно, среди них я обнаружу и ту тропинку, которая служит людям и им подобным спуском к воде. Эта слабая надежда поддерживала меня.

Среди многочисленных запахов пока не попадалось тех, которые бы моя половина-леопард не распознала бы. Если я пробирался по владениям какого-либо лесного народа, то не знал этого, даже обладая обонянием животного.

В один момент меня вдруг охватило отчаянье. Я готов был завыть от тоски.

Однако когда нервы мои напряглись до предела, я внезапно услышал тихое пение, которое никак нельзя было спутать с журчавшей слева от меня водой. Меня невольно притягивали эти приятные звуки, манили к себе.

Я высоко поднял голову — снова заныли раны на спине — и принюхался к ночному воздуху. Запах человека! Передо мной кто-то из тех, кем я был раньше, до того, как проклятие пояса наложило на меня свои чары. А тот человек, который по доброй воле выбрал лес как среду обитания, наверняка имеет какое-то отношение к Силе!

Я пробирался сквозь деревья. С каждым шагом пение становилось всё громче. Я уже различал отдельные слова, но они ничего не значили для меня. Голос был молодой, высокий, женский.

Я больше не сомневался в том, что он принадлежит обладательнице Силы. Моё возбуждение нарастало. Ни один человек не останется невозмутимым, когда рядом с ним творят колдовские дела.

Наконец, я притаился за поваленным деревом и выглянул на поляну, озарённую ярким светом луны. Трава переливалась словно изумрудная. Казалось, лунное сияние оживляет всё вокруг и приводит в смутное движение.

Вокруг ярко освещённого круга росли серебристо-белые цветы на высоких стеблях, которые представляли собой как бы миниатюрные копии Луны, под которой они раскрывали свои бутоны, словно впитывая в себя её свет. Они издавали нежнейший аромат, свежий, словно у весенних цветов, хотя на дворе стояла уже поздняя осень.

И я увидел ту, которой принадлежал голос. Она стояла рядом с широкой корзиной, срывала нераскрытые бутончики цветков и бросала в неё. Маленькие ловкие руки непрерывно двигались. И при этом она также непрерывно пела.

В лунном свете её полуобнажённое тело казалось белоснежным и немного призрачным. Единственной одеждой девушке служило нечто вроде короткой юбки, позвякивавшей при каждом её движении.

Эта странная юбка была сделана из серебряных дисков, нанизанных на цепи, которые крепились к узкому пояску, стянутому вокруг тонкой талии.

На груди висел магический символ в виде рогатого месяца, сделанный из переливающегося камня. Тёмные, очень длинные волосы девушки были перехвачены на затылке серебряной заколкой и плавно струились вдоль спины, ниспадая локонами ниже юбки.

Я никогда не видел никого, кто был бы хоть отдалённо похож на неё, даже среди лесных людей. Мой звериный нюх подсказывал мне, что она человек, но ни одна девушка Клана не стала бы бродить одна в лесу и творить колдовские дела в сиянии Луны. Она, должно быть, Мудрая Женщина. Но при этом она так же отличалась от Урсиллы, как первые лучи восходящего солнца непохожи на палящий дневной жар.

Три раза обошла она ярко озарённый круг, срывая бутоны, пока корзина её не наполнилась. Потом взяла её обеими руками и, стоя ко мне вполоборота, высоко подняла свой урожай, обратив взор к Луне. При этом она продолжала петь. Слов я по-прежнему не разбирал, но, должно быть, она благодарила Луну за то, что собрала.