Пояс Ипполиты - [5]

— Как вы думаете, мисс Поуп, — прямо спросил Пуаро, — что в действительности произошло?

— Не имею ни малейшего представления, господин Пуаро, — развела она руками. — Я не думаю, что в чем-то можно обвинить мою сотрудницу, сопровождавшую девочек, разве только в том, что она не обнаружила исчезновения Уинни Кинг раньше.

— У вас была полиция, не так ли? — спросил Пуаро.

Легкая тень недовольства на какое-то время появилась на аристократическом лице мисс Поуп.

— Какой-то мосье Лефарж из префектуры полиции нанес мне визит, — недовольно сказала она, — чтобы узнать, не могу ли я пролить свет на эту кошмарную историю. Естественно, я ничего не знала. Тогда он потребовал осмотра вещей Уинни Кинг, которые прибыли в пансионат вместе с вещами других девочек. Так как вещи Уинни в это время были уже разложены по местам, то я ему сказала, что по этому вопросу у меня уже был разговор с каким-то полицейским по телефону. Тот потребовал доставить вещи девочки в полицию, как будто нам больше нечего делать. Естественно, я ему отказала. Должно быть, этим делом занимается параллельно еще какое-нибудь подразделение полиции, и им необходимо скоординировать свои действия. Разве можно быть такими бюрократами.

У Пуаро перехватило дыхание.

— Вы очень смелая женщина, — восхищенно сказал Пуаро, — если так разговариваете с полицией. Я вас за это очень уважаю, мадемуазель. Я полагаю, что все вещи Уинни Кинг были по прибытии распакованы?

— Таков порядок, — с гордостью сказала мисс Поуп. — Мы живем по строго заведенному распорядку. По приезде девочек все их вещи распаковываются и раскладываются по местам. Вещи Уинни Кинг были также распакованы и уложены по местам другими девочками. Естественно, что потом они снова были запакованы так же, как и раньше.

— Точно так же? — спросил Пуаро.

Он поднялся со стула и подошел к стене.

— Мне кажется, — сказал он, — что эта картина изображает знаменитый Кранчестерский мост на фоне кафедрального собора.

— Вы совершенно правы, господин Пуаро, — сказала мисс Поуп. — Уинни нарисовала его, чтобы удивить меня. Этот рисунок был запакован в бумагу, на которой была надпись: «Мисс Поуп от Уинни Кинг».

— А что вы думаете о картине, — спросил Пуаро, — как о произведении искусства?

Сам он много раз видел изображение Кранчестерского моста. Художники любили эту тему, и почти каждый год кто-нибудь из них представлял в Академию картину на эту тему, написанную либо маслом, либо акварельными красками. Этот мост рисовали хорошо, рисовали посредственно, рисовали в унылых скучных тонах, но Пуаро ни разу не видел, чтобы этот мост был изображен так грубо.

Мисс Поуп снисходительно улыбнулась.

— Нельзя разочаровывать детей, господин Пуаро, — сказала она. — Уинни со временем научится рисовать.

— Не считаете ли вы, мадемуазель, — задумчиво сказал Пуаро, — что для ребенка было бы гораздо естественнее рисовать акварелью?

— Да, — согласилась мисс Поуп. — Вы совершенно правы. Я не ожидала, что она рисует маслом.

— А-а… — сказал Пуаро. — Вы позволите, мадемуазель?

Он снял картину с крюка, подошел с ней к окошку и долго ее рассматривал.

— Я хотел бы попросить вас, мадемуазель, — галантно сказал Пуаро, — дать эту картину мне.

— Но, господин Пуаро… — воскликнула мисс Поуп протестующе.

— Не нужно притворяться, мадемуазель, что картина вам очень нравится, — успокоил ее Пуаро. — Вы ведь сами видите, что картина нарисована ужасно.

— Отчасти я согласна с вами, — сказала мисс Поуп. — Конечно же, картина не имеет художественной ценности, но это подарок ученицы, и я…

— Уверяю вас, мадемуазель, — убежденно и настойчиво сказал Пуаро, — эта картина по сюжету не подходит для вашего кабинета.

— Я не понимаю, господин Пуаро, — возмутилась мисс Поуп, — почему вы так говорите…

— Минуточку терпения, мадемуазель, — успокоил ее Пуаро, — и я вам это докажу.

Он вынул из кармана бутылочку с какой-то жидкостью, губку и несколько тряпочек.

— Сначала, мадемуазель, — сказал Пуаро, — я хочу рассказать вам одну сказку. Старую сказку о том, как гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.

Рассказывая, Пуаро быстро работал губкой и тряпочками. Запах скипидара наполнил комнату.

— Вы часто ходите в театр, мисс Поуп? — спросил Пуаро.

— Нет, — ответила она, — мне там скучно.

— Согласен, — сказал Пуаро, — но иногда виденное там очень поучительно. Особенно когда актриса за считанные минуты превращается из простой девушки в танцовщицу кабаре, сияющую под огнями рампы, потом через десять минут она — низкорослая девочка с аденоидным лицом, одетая в гимнастическое трико, а еще через несколько минут — она — цыганка в лохмотьях, предсказывающая судьбу каравану.

— Вполне возможно, — вежливо согласилась мисс Поуп, — но я не понимаю…

— Я вам сейчас рассказываю и показываю, — терпеливо объяснял Пуаро, — какой трюк был проделан с Уинни Кинг. Ученица, школьница пятнадцати лет, с косичками, очками и специальной зубной пластинкой, входит в туалет вагона, а через пятнадцать минут оттуда выходит «очень подозрительная особа». Вид у нее другой: шелковые чулки, туфли на высоком каблуке, норковое манто, чтобы скрыть школьную одежду, и вельветовая шляпка, а на лице румяна, брови подведены, губы намазаны. Была ли она артисткой? Только Господь Бог может это знать! Но вы, мадемуазель, вы ведь часто видите, как ваши неуклюжие, порой некрасивые, даже безобразные девочки-школьницы однажды превращаются в прелестные создания.