Пой, Изабель! - [15]

Мне показалось, что Леони была довольна той значимостью, которую я придавал ее словам. Но свое чувство она попыталась скрыть:

– Черт возьми, ты еще не устал от моей болтовни?

Пока мы ели и пили божоле, я рассказывал:

– Мне никак не удается составить четкого мнения об Ардекурах, особенно об отношениях между Пьером Вальером и Мишель Ардекур.

– Отношениях? Они очень просты! Малышка втрескалась в этого Пьера Вальера.

– Да? А мне показалось, что она не очень торопится с этим браком.

Леони воздела руки к небу.

– Не очень! Правда, она хочет обезопасить себя, это точно! Я думаю, что свадьба до сих пор не состоялась только благодаря мадам Элен! Знаешь, Шарль, у мадам Элен была внешность хорошенькой куклы, но это была женщина немалого ума.

– И что же?

– А то, что она отлично понимала, что красавчик Пьер Вальер не обязательно должен стать хорошим мужем.

– Ты уверена в том, что говоришь, Леони?

– Да все, кто работал у Ардекуров, скажет тебе, что единственным предметом разногласий в доме был этот брак, которого мадам Элен не хотела. А теперь же, когда ее больше нет, мадмуазель Мишель не станет долго ждать, увидишь… Если ты хочешь знать мое мнение, Шарль, для нее это будет большим несчастьем.

– Но мадмуазель Мишель производит впечатление разумной девушки.

– Если бы ты прожил столько сколько я, Шарль, то понял бы, что в подобных делах разум не играет большой роли.

– А что думают об этом союзе Вальеры?

– Для них замечательно иметь невесткой дочь Ардекуров! Поверь мне, они не станут задерживать дело, особенно теперь!

* * *

Из бистро по улице Вечности я позвонил Эстушу и попросил его прийти, как можно скорее. Ожидая подчиненного, я повторял про себя, что чаще всего бывает трудно разобраться в самых простых вещах. Я чувствовал самое большое доверие к словам Леони относительно малейших проявлений обыденной жизни. И если даже Леони была в курсе намерений Мишель Ардекур и неприятия этого брака мачехой, то об этом должен был знать и месье Понсе! Почему же он опять сказал лишь часть правды? Что это – мания или тактика?

Когда пришел Эстуш, мы опять отправились к Ардекурам. Лицо месье Понсе, при нашем появлении, снова приняло выражение загнанного человека. Мишель лишь удостоила нас вздохом:

– Опять?

– Видите ли, мадмуазель, самое прискорбное в нашей профессии – это то, что мы доставляем неприятности другим. Поймите, мы хотим все прояснить в деле о гибели ваших родителей, и если бы вы захотели и согласились бы нам помочь, я уверен,– все пошло бы намного быстрее.

– Допустим! Что вам нужно на этот раз?

– Я хотел бы просмотреть бумаги вашего отца и предпочел бы получить на это ваше согласие.

Она неопределенно пожала плечами.

– Не стесняйтесь. Месье Понсе будет в вашем распоряжении.

– О, с помощью месье Понсе мой коллега быстро справится с делом. Пока же они будут работать, мы могли бы кое-что прояснить, если вы согласны, мадмуазель.

– Хорошо.

Я прошел за ней в приемную, украшенную предметами прикладного искусства.

– Итак, господин комиссар, чем могу быть вам полезна?

– Мадмуазель, я собрал очень противоречивые сведения о том, что касается лично вас.

– Что касается меня?

– Скажите, действительно ли мадам Ардекур не одобряла ваш будущий брак, ведь говорят…

Она сухо оборвала меня.

– Было бы интересно знать, господин комиссар, чем мои чувства к месье Вальеру могут помочь вашему расследованию?

– Пока еще не знаю, мадмуазель, но в таком запутанном деле все может оказаться полезным.

– В таком случае, знайте, что мои родители, и особенно мачеха, не очень тепло восприняли мое желание выйти замуж за Пьера. Мать Пьера, мадам Вальер, очень властная женщина, и воспитала своего сына так, что он не может принять ни одного решения без совета с ней. Это может казаться смешным…, да что там скрывать, это действительно смешно, но нужно воспринимать Пьера таким, какой он есть.

Вполголоса я сказал:

– Но вас ведь никто не заставляет его воспринимать?

Ее голос стал более резким.

– А вот это, господин комиссар, мое дело. Я воспринимаю Пьера таким, какой он есть, и именно за него я выйду замуж. Я надеюсь, что сумею вырвать его из-под материнского влияния, и уверена, что он станет настоящим мужчиной. Во всяком случае, я его люблю, а это основное.

– Без всякого сомнения.

Она проворчала:

– Очень вам благодарна за одобрение, господин комиссар.

Я решился еще кое-что уточнить:

– Был ли месье Понсе посвящен в ваши намерения выйти замуж за месье Вальера против воли родителей?

– Мы ничего не скрывали от месье Жана.

– Благодарю вас. Извините, но я должен сказать вам, мадмуазель, что мое начальство не совсем уверено в том, что гибель ваших родителей произошла не по их собственной вине?

– Я догадывалась об этом, но не понимаю, разве кража двадцати миллионов – это недостаточное доказательство?

– Еще нужно доказать, мадмуазель, что кража действительно имела место.

– Ну это уж слишком! Ведь миллионы же все-таки исчезли?

– Они действительно исчезли. Но, не исключена возможность, что господин Ардекур сам взял эти деньги, чтобы либо передать нотариусу, либо перевести на свой банковский счет. К сожалению, можно допустить и то, что господин Ардекур, извините, растратил их…