Повторившаяся любовь - [14]

Он заставил себя взглянуть правде в глаза. Его страшно тянуло к ней. Восемь прошедших лет ничего не изменили. Его сильно взволновало ее появление на экране компьютера, а присутствие рядом вообще было сладкой пыткой, и он прилагал кучу усилий, чтобы это скрыть.

Может быть, нанять Нэв Уайлдер, несмотря на ее безупречное резюме и отличную квалификацию, было ошибкой? Неужели он не мог вообразить, какой эффект она на него производит? Восемь лет назад он бы отдал все на свете, чтобы встретиться с ней, взять за руку и раскрыть свои чувства. Но она лишила его такой возможности. А потом уехала из страны, оставив его в горечи и сожалениях.

Как он сможет терпеть ее присутствие рядом целых два месяца?

Интересно, о чем думала Нэв? Приехала бы она, если б знала, кто ее работодатель? Останется ли она сейчас, когда все знает?

Дэвид стиснул зубы. Она должна была остаться. Нравится ей это или нет. Она подписала контракт. И в конечном счете, она была здесь ради Бьянки, а не ради него. А он будет держаться от нее подальше, насколько это возможно.

Дэвид почувствовал знакомую печаль и беспокойство по поводу травмы Бьянки. После произошедшего она иногда просыпалась ночью от кошмаров. Поэтому их комнаты были близко друг от друга, и он всегда держал свою дверь открытой.

Дэвид тоже получил травму; он любил Виолетту и был раздавлен известием о смерти ее и Тристана. Он все еще с ужасом вспоминал тот ночной телефонный звонок. Он сначала остолбенел, а потом его пробила ледяная дрожь. В ту ночь он больше не спал, как одержимый бродя по замку, чувствуя опустошение столь же темное и глубокое, как Ионическое море. А еще беспомощность оттого, что он ничего не мог сделать для малышки Бьянки, которая была за океаном.

Он знал, что подруга Виолетты, Альба, позаботится о Бьянке, пока он не приедет. В полной растерянности он побросал вещи в чемодан и поехал в аэропорт Ламеции. Сначала он полетел в Рим, а потом еще с двумя пересадками добрался до Ванкувера.

Это было пять месяцев назад. До того момента он ощущал себя молодым и относительно беззаботным. Радость по поводу литературного успеха рассеялась. А самое страшное было в том, что ему пришлось рассказать об аварии Бьянке.

С тех пор как он привез девочку в замок, Дэвид не написал ни строчки своего второго романа. Девочка стала для него приоритетом. Но теперь, когда Нэв здесь, он может вернуться к работе. Если она останется…

Глава 7

Нэв открыла глаза, с удивлением взглянула на незнакомую люстру из муранского стекла и тут же вспомнила, где она. Ранее, вернувшись в свою комнату эмоционально опустошенная, она сняла сандалии и прилегла на кровать. Несмотря на то что была очень взбудоражена, она сразу уснула, и сейчас, посмотрев на часы, осознала, что проспала почти два часа.

Чувствуя некоторую слабость, Нэв соскользнула с кровати и направилась в ванную. После освежающего душа она растерлась полотенцем, высушила волосы, потом достала из чемодана голубой хлопковый топ и белые капри.

Избежать общения было невозможно. Она не могла оставаться в своей комнате до бесконечности. Глубоко вздохнув, Нэв направилась вниз.

Она прошла мимо элегантной столовой зоны к самой удивительной кухне, которую она когда‑либо видела. Все — от блестящих гранитных столешниц до современных кухонных девайсов — кричало о роскоши. Новые вещи прекрасно сочетались со старыми — каменным очагом и старинной хлебницей. В центре стола был большой терракотовый кувшин, внутри которого лежали головки цветов: их не было видно, но Нэв чувствовала их запах, который делал огромное помещение уютным.

— Хотите прохладительный напиток или, возможно, капучино? — внезапно раздался голос ее босса.

— Спасибо вам. Я бы с удовольствием выпила… аранчиату.

— Да, разумеется. — Он открыл бар, размером с холодильник, и взял бутылку апельсиновой содовой и пива. — Давайте выйдем на воздух.

Он открыл массивную закругленную дверь, и у Нэв перехватило дыхание. Чудеса без конца. Это был райский сад. Лимонные и фиговые деревья. Лавр и мушмула. Дикие кусты роз и огромная беседка, увитая виноградом. Стеклянные горшки всех видов и цветов с розмарином, орегано, петрушкой, шалфеем и тимьяном. А дальше — овощные грядки и большие цветущие кактусы.

Дэвид поставил напитки на стеклянный стол и выдвинул стул для Нэв.

Она поблагодарила его и села. Потягивая апельсиновую содовую, она любовалась горами и пересеченной местностью, а за ее пределами виднелась кобальтовая полоса Ионического моря. Быть здесь было нереально. Никогда, даже в смелых полетах фантазии, она не допускала и мысли о том, что будет работать в подобном месте. Сколько труда было затрачено, чтобы создать такую красоту.

— У вас должен быть садовник, — сказала Нэв Дэвиду, сидевшему рядом, с пивом в руке.

— Вы смотрите прямо на него, — коротко ответил тот.

Нэв удивилась его тону. Разве она сказала что‑то оскорбительное?

— О… я просто подумала…

— Что с моими деньгами можно было бы иметь работников? — Он издал резкий смешок. — Нет, когда я купил это место, то решил, что мне нужно восстановить его прежнее величие и функциональность. Внутри и снаружи. И я хотел сделать эту работу сам, как и на ферме моего дяди много лет назад… Скажем так, если человек охвачен переживаниями, то тяжелый физический труд под палящим калабрийским солнцем заставляет забыть о чем угодно… или о ком угодно.