Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII - [51]
Давайте попробуем с помощью таких актов и других документов понять, как организовывалось и велось хозяйство во времена Людовика XIII. К бракам в ту эпоху подходили весьма серьезно: тут учитывались взаимные интересы двух семей, а сердечные дела молодых отходили на второй план. Если, кроме родительских планов и намерений, существовала еще и взаимная симпатия юноши и девушки, будущему семейному очагу можно было пообещать полное процветание в мире и согласии, но специально никто чувствами будущих супругов не занимался. Как с одной стороны, так и с другой, власть всемогущих родителей, озабоченных объединением двух денежных мешков и абсолютно безразличных к моральной, этической стороне своих решений, проявлялась в безграничном равнодушии к тем, чьи руки и сердца предстояло связать навсегда. Иногда случалось так, что жених и невеста встречались впервые накануне свадьбы. Женитьба Великого Конде на Клер-Клеманс де Майе-Брезе, племяннице кардинала Ришелье, – самый яркий пример из тех, что могут подтвердить наши утверждения.
Что тут скажешь? Жаль, конечно, но факт, что молодой человек того времени чрезвычайно редко мог жениться на девушке своей мечты, и наоборот, барышня почти никогда не могла выйти замуж за прекрасного принца из своих грез. Знатный сеньор стремился женитьбой поправить свои дела; буржуа искал в браке средства расширить возможности торговли; ремесленник надеялся, что деньги, полученные в качестве приданого, позволят ему оплатить официальное свидетельство о том, что он мастер своего дела. Любовь не только не имела ни малейшего значения для благополучия брака, не только оказывалась страшно далека от самого понятия семьи, она в эпоху Людовика XIII просто делала в глазах людей смешными тех супругов, которые не стеснялись показать, что обожают друг друга.
Однако случалось и так: некий юноша, пренебрегая родительской властью, подписывал – и заверял у нотариуса! – обещание жениться на девице, в которую в этот момент он был страстно влюблен. Горе ему! Вот это неосторожность так неосторожность! Если он не мог сдержать слово и выполнить обещанное (а в большинстве случаев такие обещания оказывались невыполнимыми), он попадал в руки правосудия, начинался грандиозный скандал, и его вынуждали либо жениться на уже забытой к тому времени возлюбленной, либо выплатить немалую денежную компенсацию за моральный ущерб, который он ей причинил. А если страсть не затухала и если единственным выходом для осуществления мечты и реализации союза любящих сердец становилось похищение невесты, ситуация осложнялась еще больше и дело принимало совсем крутой оборот. Похищение человека считалось таким серьезным преступлением, что и наказание за него предусматривалось весьма серьезное – арест и тюремное заключение. Подобные мятежи против избытка насилия со стороны родителей, подобные всплески страсти, когда отвергнутая эпохой любовь брала реванш, случались в занимающий нас период времени довольно часто. Но все-таки куда чаще, почти всегда, молодые люди слепо повиновались родительской воле, соглашались на союз, который им навязывали, не учитывая их собственных желаний, и подписывали в нотариальной конторе брачный контракт.
В XVII столетии свадьбы без заключенного предварительно брачного контракта просто представить себе невозможно. Не было такого, и все тут. Поскольку тогда не существовало ничего аналогичного нынешней регистрации актов гражданского состояния, подобные контракты, причастность Шатле к заключению которых просматривается весьма и весьма нередко, с точки зрения закона значили не меньше, чем церемония венчания с точки зрения религии. Вот почему самому нищему грузчику, как и самому богатому принцу, никак не удавалось избежать расходов, связанных с составлением этого документа. В основе своей текст его оставался для обоих случаев совершенно одинаковым: что принцу, что нищему диктовалось главное, да, впрочем, и единственное в те времена правило супружеской жизни – только приобретенное будущими супругами совместно имущество будет составлять их общую собственность[94]. Статьи, окружавшие этот главный пункт, могли варьироваться в зависимости от ситуации или семейных амбиций: стороны, вступающие в брак, по собственному выбору устанавливали, в каком порядке располагать титулы, а главным образом – какими связями пренебрегать, а какие, напротив того, выставлять напоказ.
Действительно, в те времена существовал обычай привлекать в качестве свидетелей при подписании брачного контракта самых знатных особ, каких только могли найти в своем окружении: у них просили разрешения упомянуть их имена в документе, удостоить новобрачных чести поставить там свои подписи. Потому-то, как можно заметить, изучая материалы того времени, на брачных контрактах всем известных придворных проставлялись росчерки короля, королевы, принцев и принцесс крови, а, скажем, на аналогичных документах уважаемых слуг – росчерки их господ и друзей этих господ.
