Повседневная жизнь старой русской гимназии - [46]

Для таких педагогов родительский комитет, действительно, бельмо на глазу.

14 сентября

Скоро уже месяц, как начались наши занятия. Были уже у меня и мелкие неприятности то в том, то в другом классе. Но дело обошлось везде благополучно. Один раз, например, порядочно рассердили меня своими ответами шестиклассницы, которые предыдущий люк плохо слушали. Я посадил за неудачные ответы человек пять, и из гимназии пошел уже слух, что я «разозлился и наставил колов». Но я на этот раз сдержался и ни одной из учениц, отвечавших в VI классе, не поставил балла, сознавая, что погорячившись могу ошибиться. В другой раз в том же классе возмутила меня ученица Е-ва, мать которой говорила весной о «срезывании» и грозила самоубийством. По этому, когда Е-ва начала учебный год в новом классе (осенью она переэкзаменовку выдержала) болтовней, а в один из уроков отказалась, мотивируя тем, что не знала, что задано, я прочел ей нотацию и довел девицу до слез. Но в следующие уроки она удивила меня своим внимательным отношением к делу и довольно толковыми ответами.

Моим enfant terrible в прошлом году был VIII класс, и ныне я с некоторой опаской приступаю к новым восьмиклассницам. Правда, таких задир, как И-и, ныне нет, и довольно много в классе хороших учениц. Но переход в VIII класс сказался и на них. При моем входе в класс они, например, уже не считают нужным вставать, как делали в VII классе, а я тоже не считаю нужным кланяться тем особам, которые не обращают на меня внимания. Не хочется им также и обычно, по-ученически отвечать уроки; а мне опять нельзя их не спрашивать, так как надо будет выставлять четвертные баллы, да и притом новый директор уже сделал мне замечание, что у меня мало баллов в журнале. Но в общем пока все идет мирно. Авось и дальше не поссоримся.

В занятиях со словесницами-специалистками я ныне хочу сделать нововведение: вместо обычного спрашивания уроков, где даются часто тошнотворные ответы и где нет ни малейшей самодеятельности, хочу ввести систему устных рефератов по курсу с обсуждением их тут же в классе. Несколько тем уже разобрано (из Герцена). Посмотрим, что будет.

15 сентября

Одной из классных дам при выходе ее замуж было запрещено бывшей начальницей иметь детей под угрозой увольнения со службы, и бедная дамочка прибегала ко всевозможным средствам, чтобы не проштрафиться. Теперь же, пользуясь сменой нашего «кабинета», она не вытерпела и обратилась к новому директору с вопросом, может ли она иметь детей. Директор, как и следовало ожидать от такого формалиста, ответил, что он справится в циркулярах. Это, к сожалению, не анекдот, а факт. Не знаю только, чему здесь удивляться: произволу ли начальствующих или безгласию подчиненных.

16 сентября

Наша временная начальница Ч-ва совсем не стала заниматься в своем классе и оставила девочек на произвол судьбы. Каждое утро прибегает в гимназию сторожиха и просит прислать кого-нибудь из восьмиклассниц, чтобы чем-нибудь занять приготовительный класс. Ч-ва спокойно сидит в учительской, предоставляя все сделать за нее другим. И вот в приготовительный класс каждый день ходят восьмиклассницы, которые не давали ни одного пробного урока и даже совсем не видали, как и чем занимаются в старшем приготовительном классе. Т<ак> к<ак> учительница-начальница не скажет, чем им там заняться, то они и занимаются чем вздумают, обыкновенно чтением, но — незнакомые с объяснительным чтением ни теоретически, ни практически — ведут, конечно, дело неважно. Приготовишки не слушаются, шумят и мешают заниматься соседнему классу, не вынося ничего и сами из таких занятий. А «г-жа начальница», пользуясь тем, что в лице восьмиклассниц есть даровая рабочая сила, может числиться больной, когда ей заблагорассудится. Вчера, наконец, я решил положить этому конец и, сговорившись с учительницей другого приготовительного класса, уроки которой от шума старших приготовишек все время страдают, сказал восьмиклассницам, чтобы впредь они не брались заменять г-жу Ч-ву, т<ак> к<ак> сами еще недостаточно подготовлены к этому, и потому со стороны родителей учениц могут быть на них же нарекания. Странно только, что с таким вопиющим манкированием учебным делом приходится такими окольными путями бороться нам же, сотоварищам г-жи Ч-вой, а не начальству, которое следит только за цветом мундира и за количеством отметок в журнале. Странно также и вполне безучастное отношение к этому родителей, в руках которых — и помимо родительских комитетов — есть немало средств, хотя бы, например, обращение к прессе.

Сегодня состоится открытие здесь мужской гимназии, и директор ее (он же наш председатель) рассылал именные приглашения всем не зависящим от него лицам, нам — своим подчиненным — прислал вместо того «повестку», в прочтении которой было велено расписаться. Наши педагоги очень обиделись таким обращением и, считая посещение этого торжества делом необязательным, решили на акт не идти. Не пойду и я, т<ак> к<ак> сверх невежливости приглашения, у меня нет и парадной формы, а наш председатель, столь щепетильный на этот счет, не постесняется, пожалуй, сделать замечание при всей публике. Но и отсутствие наше на «его торжестве», наверно, тоже зачтется нам.