Повседневная жизнь российского спецназа - [22]
— Командир, — не выдержал «130», — что-то тут не так. Давай постреляем. Тишина эта…
Он дал очередь из пулемета. Прошил голубятню во дворе одного из домов.
— Опа! Вот это да! — опешил прапорщик.
Из голубятни вывалился убитый «дух» с пулеметом. Секундная заминка, и начался такой обстрел! Со всех сторон, из окон, из щелей, из каждой постройки, кажется, даже из-под земли. Гранаты сыпались с разных сторон, целя в БТР. КПВТ бэтээра тарахтел беспрерывно. Через связиста Кац отдавал водителю БТР сержанту Силаеву приказы. Двигаться назад или вперед, давал целеуказания.
Спецназовцы рассредоточились. Кто-то забежал в ближайшие дома.
Основной огонь «духи» вели из двухэтажек, стоящих выше по улице. Бандиты ждали, когда спецназ втянется глубже по улице, чтобы захлопнуть ловушку. Так, наверное, они окружили батальон, на выручку которому ехали группы «Росича».
Во всеобщей суматохе и шуме палил снайпер. Его первым засек связист Эскандеров. Закричал громко:
— Командир, снайпер! — подскочил к Кацу и закрыл его грудью.
В направлении снайпера заработал КПВТ, а Эскандеров упал рядом с командиром. Руку он держал на сердце, а в руке сжимал гарнитуру радиостанции. Пуля снайпера пробила руку и гарнитуру, но до сердца не добралась.
Раненого связиста оттащили в сторону. Командир остался без связи. Он увидел, что в какой-то момент БТР оказался на совершенно открытом месте. «Духи» тоже это засекли и стали пристреливаться из гранатомета. Клали гранаты рядом с бэтээром, вот-вот попадут.
Кац сам подбежал к БТР, хотел распорядиться, чтобы Силаев отвел машину назад, но одна из гранат разорвалась рядом с ним. Ранило осколками, а взрывной волной бросило на землю. Кац был без сознания. Тринадцатитонный БТР задними колесами наехал на него. Но тут же бойцы заметили, вытащили командира.
Очнулся Кац, когда его несли сержант Кабанкин и рядовой Наскин. Сквозь адскую боль, сквозь выстрелы прорывался голос одного из них:
— Командир, ты только на ногу не смотри!
Вокруг бойцов, тащивших командира, земля разлетелась на пыльные клочки. Пулемет стрелял прямо по ним. Один из бойцов лег на командира, закрыл своим телом, пока КПВТ не разобрался с пулеметчиком. Кац приподнял голову, глянул на ногу. Колено и ступня были перевернуты в другую сторону. Нога держалась только на мышцах. Он снова отключился. Кричал он или стонал, не слышал ничего. Нечеловеческая боль заполнила его всего.
Очнулся он на мгновение в подвале, куда его затащили бойцы. Прапорщик Глущенко, он когда-то окончил медицинское училище, оказывал первую помощь, спрашивал:
— У тебя сердце как? Ты четыре промедола выдержишь? После трех у некоторых сердце не выдерживает.
Командир знал только одно: еще немного, и сердце не выдержит боли. Прапорщик вколол ему обезболивающее, и от этой дозы Кац уплыл в бессознательную темноту. А прапорщик поставил его колено на место, быстро наложил шину из подручных материалов.
Вынырнул из темноты командир только в БТР. Бой продолжался. Пули скреблись по броне. На улице уже стемнело. Рядом в отсеке лежал погибший Серега — боец из группы Каца. Силаев вел БТР и ревел в полный голос. Закопченное лицо поблескивало дорожками слез, когда он оборачивался к командиру.
— Ты чего ревешь? — непослушным языком и пересохшими губами прошептал Кац.
— Командир, как так?! Серегу убили. Первого из нашей группы.
Вдруг Силаев напрягся, перестал всхлипывать, крикнул:
— Командир, держись. Выстрел!
Он ударил по тормозам. Две гранаты взорвались перед ЪТР, Силаев тут же нажал газ, сзади БТР легло еще две. С каким-то звериным чутьем Силаев маневрировал между взрывами.
А некоторое время назад, когда командир не был ранен, Силаеву пришлось работать и за водилу, и за пулеметчика. Пулеметчик — молодой боец, только после учебки, первый раз попал в бой и растерялся, когда пули стали лупить по броне. Он бросил пулемет и метался по отсеку. Тогда Силаев продвигал чуть-чуть БТР, прыгал за пулемет, стрелял, снова кидался на место водителя, продвигал БТР и снова стрелял. Командир командовал БТР, но не подозревал, что там орудует всего один боец. Огонь ни на минуту не ослаб. Позже выяснилось, что было «утыкание» КПВТ — заклинило патрон. И Силаев успел все исправить, вести БТР и стрелять так, что командир даже не заметил, чтобы пулемет захлебывался…
Пока спецназовцы дрались на окраине Самашек, они оттянули на себя «духов». Батальон смог прорвать кольцо окружения. И вышли они вместе, выносили раненых и убитых. «Духи» порубили их крепко.
В полузабытьи от боли и потери крови Каца забросили во Владикавказский госпиталь на «вертушке». Копошащийся перевалочный пункт для огромного количества раненых. Как в адскую топку, их забрасывали в операционные к хирургам, у которых опухли ноги и почернели от усталости и боли лица.
Сделали операцию. Неудачно. Видно, уже в бою была занесена инфекция. Начиналась гангрена. Свободных коек не было. Сначала положили на пол, потом освободилась одна кровать. Отовсюду стоны, крики. От боли не было сил открыть глаза. Он только крепче сжимал краповый берет, с которым ни за что не хотел расставаться. В бою обычно держал его за пазухой у сердца и, когда привезли в госпиталь, первым делом хватился: «Где берет?» Ему отдали, и он спрятал его под простыню.
Москва, 2017 год. В одном из кабинетов «Лефортово» идет допрос экстрадированного из Германии игиловца — Рашида Евкоева. По данным разведки Евкоев — единственный на данный момент человек, который может дать бесценную информацию о некоем англичанине, то и дело наведывающимся в разные районы Сирии, где обосновались боевики ИГ, и по всей видимости передающего секретные разведданные руководству этой запрещенной в России террористической организации. Полковнику Ермилову поручено не только установить личность загадочного англичанина, но и понять на каком этапе происходит утечка сведений о наступлении правительственных войск и готовящихся авиаударах армии.
Георгий Топильский — атташе посольства России в Великобритании получает анонимное письмо, в котором сообщается, что его автор обладает информацией о месте хранения секретных материалов, переданных ему советским разведчиком Германом Кройсом. Материалы эти касаются проекта «Берег», осуществленного в ЮАР в начале 90-х годов прошлого столетия. Экспертиза почерка показала, что письмо писал немолодой мужчина, с большой долей вероятности, носитель арабского языка. Отпечатков пальцев на бумаге обнаружено не было.
Роман издан при содействии Федеральной службы безопасности России. Ирина Дегтярева написала роман, тщательно изучив архивные документы ФСБ. Этот роман сможет многое прояснить в запутанном и неоднозначном вопросе о беглых предателях — бывших сотрудниках органов госбезопасности. Предатели всегда кончают плохо. Это аксиома. И никакие деньги, слава и преференции не делают их счастливыми. Рано или поздно возмездие приходит. Плохо кончили генерал Поляков, полковник Пеньковский и многие другие, кто торговал Родиной.
В жизни сотрудника ФСБ России полковника Олега Константиновича Ермилова грядут очередные перемены. И виной тому — неожиданно возникшая на горизонте Ермилова журналистка Олеся Меркулова. Она только что вернулась из командировки в США, где к ней обратился ее давний знакомый американский журналист Майкл Моран. Он предложил Олесе сделать совместный репортаж о неком Александре Петрове, бывшем гражданине СССР, получившем в Союзе срок по статьям «шпионаж» и «предательство», затем благополучно эмигрировавшем в США, а сейчас отбывающем наказание в одной из федеральных тюрем Сиэтла.
Все одиннадцать лет своей жизни Мишка Потапов прожил на хуторе, рядом с конезаводом своего отца, но лошадей, как ни странно, боялся и обходил их стороной. Зато хулиганить и находить приключения на свою голову умел виртуозно – можно сказать, в этом и был его главный талант. Но однажды отец привез молодого коня – белоснежного и озорного, как сам Мишка. И что-то изменилось в Потапыче: он начал медленно и трудно взрослеть… Для среднего школьного возраста.
У всех героев этого романа служба и опасна, и трудна. Одним приходится постоянно лавировать, чтобы и карьеру сделать, и свое благосостояние повысить, не по официальной ведомости, конечно. Другим надо понять, на какую наживку этих лавирующих поймать, да с поличным. Кто кого?
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.