Повседневная жизнь российских железных дорог - [135]

Иной раз во время набора воды из колонки забудут зимой, в сильные морозы, вовремя воду закрыть, она по тендеру захлещет и смерзнется с рельсами гигантской сосулищей. Тогда паровоз — ни с места. В войну за это расстрелять могли, и знавал автор в Осташкове старого машиниста Василия Степановича Кошелева, который чудом расстрелян не был за такое в 1943 году своими же. Зимой набирать воду надо аккуратно. Под крышки тендерных люков деревяшку не забыть подложить — иначе примерзнут. Сетки ото льда вовремя прочищать, иначе в сильный мороз их так затянет, что ломом придется отбивать. На палубе тендера всегда очень скользко, свалиться можно, особенно ночью. Приятель автора Виктор Анатольевич Гуляев, в прошлом паровозник осташковский, молодым помощником однажды воду набирал на станции Андреаполь (в старину она называлась Андреяполь), набрал — хобот колонки решил ногой оттолкнуть, да широкой паровозной штаниной зацепился за крюк для подвесного желоба. И его с тендера махом снесло! Висит он вниз головой за штанину, болтается и, наконец, падает, к счастью — в сугроб! Выбрался и первым делом испугался: видел машинист или нет?! То, что сам был на волосок от большой беды, как-то не подумал…

Пока бурлит и утробно грохочет в тендере вода, кочегар высыпает в него таблетки или наколотые куски брикета антинакипина, а если дали жидкий, вливает дозу из особой емкости. На паровозе категорически запрещено было возить жидкий антинакипин в чайниках — это иногда приводило к страшным смертельным исходам, если кто-то из бригады путал питьевой чайник с антинакипиновым. Разъедающую силу антинакипина можно определить хотя бы тем, что на огромный котел шло его на раз грамм 300–400 — так что человеку и глотка хватало для быстрой кончины… На тендерах возле водопробных краников имелась надпись: «Вода отравлена. Для питья непригодна!» — однако паровозники признавались, что сколько раз пили эту воду — и ничего… Понятное дело — антинакипин в ней сильно растворен и потому относительно безопасен. Но лучше, конечно, ее все-таки не пить.

На паровозной практике, это помнит автор, после отправки из Иванова в левый инжектор в специальное отделение насыпали порошок из пакетика, напоминавший детскую шипучку, и закачивали его в котел. Порошок этот называется пеногаситель. Он уменьшает образование пены в котле — она вредна, может привести в иных случаях к поломке машины. Был и еще один вид борьбы с грязью и накипью. На определенном месте перегона машинист дядя Володя Епифанов или помощник Владимир Вальков коротко говорили автору: «Иди». Автор выходил на площадку «лебедянки», надежно бежавшей по перегону, как добрый конь, шел спиной к котлу, левой рукой крепко держался за единственный поручень, а правой, жмурясь от ветра и предчувствуя грохот, стоя над прыгавшими вверх-вниз и лязгавшими дышлами и гулко колотившими колесами, хватал и резко дергал на себя длинную рукоять, лежавшую вдоль котла. Раздавался глотавший все звуки могутный гром, и убийственная паровая струя длиной метров 30 вылетала в сторону от паровоза, скрывая бежавший навстречу попутный лес. То была верхняя продувка котла. А по прибытии в депо «дули нижними Эверластингами» — по очереди. За непродувку сурово наказывали, потому что выдувать шлам действительно необходимо для чистоты в котле. В депо стояли для этого специальные короба, в которые дули, или просто были отведены места где-нибудь на пустыре, потому что иначе всё кругом в том месте, где дунут, будет грязно-белое под цвет накипи… А уж если шарахнуть прямой наводкой в человека — конец. Машинист Макаров, как было рассказано, запросто смёл из крана Эверластинга дощатый пивной ларек.

Приедут в основное депо — сейчас же кочегар берет весь внутри изъеденный техническими водами чайник, подставляет его под водопробный краник, с шипением нагоняет в него вместе с паром воду из котла и несет в деповскую лабораторию — берет пробу воды. После каждой поездки это делали. Там ставит чайник в ящичек, на котором написан номер их паровоза, или выливает взятую воду в особую колбу. В лаборатории сделают анализ, установят, в каком состоянии котел, и укажут, сколько антинакипина нужно добавлять (в разное время года — разная норма). Анализ сразу выявит, как бригада относится к паровозному котлу, продувают ли его, в каком состоянии находятся жаровые и дымогарные трубы и пароперегреватель. Слишком много антинакипина тоже добавлять нельзя, потому что он сильно разъедает котельное железо.

В районах, где вода бывает очень жесткой, ставили водоумягчительные станции. Водоснабжением ведал паровозный главк МПС, оно так и называлось — тяговое водоснабжение (не бытовое). От его налаженности впрямую зависела пропускная способность участка.

Ну а уж «упустить воду» — за этим выражением стоит призрак большой беды, а именно взрыв котла. Это если опустят уровень воды в котле ниже допустимого. В лучшем случае выплавятся специальные контрольные пробки в потолке огневой коробки и мощные струи пара и воды зальют горящее топливо. А в худшем котел, сорвавшись с рамы, улетал на небо, как ракета, а от всей бригады оставалась пряжка ремня и козырек фуражки…