Повседневная жизнь российских жандармов - [270]

Герасимов установил за Распутиным наружное наблюдение и сделал о нем запрос в Сибирь. С обеих сторон, пишет он, были получены самые неблагоприятные сведения: безнравственный образ жизни, разврат, в прошлом кражи и уголовные наказания. О Распутине было доложено Столыпину, председатель Совета министров был чрезвычайно взволнован услышанным и на очередной аудиенции у царя он со всей откровенностью сообщил тому обо всем, что узнала охранка, в том числе о знакомстве с Распутиным императрицы Александры Федоровны. На Николая II, которому все это было прекрасно известно, доклад, тем не менее, произвел сильное впечатление, и он заверил Столыпина, что разберется с этим и контактам со «святым человеком» положит конец. Как известно, царь свое слово не сдержал, он пошел на поводу у своей супруги, и Распутин до конца своих дней был вхож в царскую семью.

В. А. Дедюлин пытался своими средствами ограничить доступ Распутина в царские резиденции и ввел для него специальный пропускной режим: в частности, он приказал задерживать «старца» у ворот Александровского дворца до получения по внутреннему телефону соответствующего разрешения от дежурного по дворцу офицера охраны. Поскольку было хорошо известно, что Распутин шел во дворец с ведома их величеств и он должен был проходить через охрану беспрепятственно, такие меры Дедюлина носили, конечно, явно демонстративный характер. Но дворцовый комендант неукоснительно придерживался введенной меры до последних — дней своей службы при дворе[237].

Потом Дедюлин невольно помог дискредитировать Распутина в глазах широкой общественности путем участия в «активном мероприятии», задуманном в недрах Государственной думы ее председателем М. В. Родзянко, который как товарищ Дедюлина по Пажескому корпусу обратился к последнему с просьбой посодействовать в получении допуска к материалам дела Святейшего синода против Распутина как сектанта и еретика. По свидетельству В. Н. Воейкова, преемника Дедюлина на посту дворцового коменданта, Дедюлин получил высочайшее соизволение на передачу этого дела на ознакомление, с которого по приказанию Родзянко были срочно сняты копии. Но Распутин, несмотря ни на какие акции, оказался «непотопляемым», потому что пользовался расположением царя и царицы. В. Ф. Джунковский, генерал-майор свиты, московский губернатор (1905–1913), товарищ министра внутренних дел и командир Отдельного корпуса жандармов, один из последних высокопоставленных представителей системы охраны и политического сыска, попытался «открыть глаза» Николаю II на Распутина, но стараниями царицы был отправлен на фронт командовать бригадой.

Кстати, «старец» Григорий удостоился чести быть среди немногих лиц в империи, оберегаемых государством. К И. Глобачев, последний начальник Петроградского охранного отделения, на следствии

Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства в 1917 году показал, что после известного покушения Гусевой на Распутина в 1914 году Петроградское охранное отделение по распоряжению свыше приставило к нему охрану. Она выражалась в дежурстве под видом швейцаров двух агентов в подъезде дома, где жил объект («старец»). Охранка использовала их в целях слежки: охранники аккуратно фиксировали всех лиц, посещавших Распутина, а также тех, кого посещал он сам. Распутин разъезжал по городу в автомобиле, принадлежавшем охранке, с шофером, являвшимся подчиненным Глобачева. Таким образом, в Петроградском охранном отделении и в Департаменте полиции на Г. Распутина аккумулировались подробнейшие сведения.

Среди счетов Охранной агентуры в архивах нами обнаружен счет в размере 140 рублей за наем в ноябре — декабре 1915 года служебной квартиры 17 в доме 36 по Гороховой улице. Не исключаем, что она использовалась для организации охраны и наблюдения за Григорием Распутиным, проживавшим на той же улице в доме 64. «Старец» Григорий, для которого вышеописанные шаги дворцового коменданта не являлись тайной, со своей стороны тоже предпринимал меры к тому, чтобы дискредитировать его в глазах царя и царицы.

Заметим, что дворцовому коменданту В. А. Дедюлину приходилось заниматься проверкой и других «медиумов», «экстрасенсов» и «врачевателей», например таких, как Папюс, лионец Филипп Низьер Вашоль (1849–1905) и бурят П. А. Бадмаев, к которым питала слабость склонная к мистицизму царица, а также иметь дело и с черносотенными Союзом русского народа, Российским народным союзом им. Михаила Архангела, Академическим союзом студентов университета и другими, финансируемыми из секретного фонда Министерства двора и уделов. Он часто передавал их представителям крупные суммы денег. Правда, в конце своей жизни комендант сильно разочаровался в них, убедившись на практике в их лживости, лицемерии и показном монархизме.

Николай II поручал ему распутывать и сложные семейные проблемы императорского дома. В частности, в 1909–1911 годах ему вместе с упомянутым выше Герасимовым пришлось участвовать в мероприятиях, направленных на срыв морганатического брака великого князя Михаила Александровича (1878–1918) с Н. С Брасовой (1880–1952), в первом браке Мамоновой, а во втором — Вульферт. Попытка эта, как известно, закончилась неудачно, Михаилу Александровичу удалось обмануть охранку и ее слежку и вступить с Вульферт в брак.