Повседневная жизнь публичных домов во времена Золя и Мопассана - [68]
Эпилог
Еще и в наши дни феномен проституции не устает возбуждать любопытство как мужчин, так и женщин. Сексуальные отношения здесь сведены к своим элементарным составляющим и одновременно исчислены. Для этого и служат деньги. Между полами существует своего рода договор. В случае проституции этот договор основан на насилии, на желании, на жестокости, на обладании, на презрении, на отвращении, и прежде всего на неудовлетворенности. Ведь проститутка никогда не принадлежит клиенту целиком. Она принадлежит всем клиентам сразу. Возможно, именно это заставляет сходить по ней с ума. Эта девка ничего не стоит, раз я могу ее купить, но даже занимаясь с ней любовью, я ею не обладаю. Кто такая проститутка? Публичная девка, женщина для удовольствий. Пусть ее сердце принадлежит ее возлюбленному, а ее половые органы — клиентам, она сама принадлежит только самой себе. Пусть в ее тело проникают многие, она все равно сохраняет за собой свою силу и свою тайну. Она умеет отделить любовь от акта любви. Как мы видели, проститутка никогда не испытывает удовольствия с клиентом: она "лучится" — так они говорят — только со своим возлюбленным. По той же причине она и забеременеть может только от человека, которого любит: и не надо смеяться, как это делают моралисты, не верящие в эти бредни. А что, если это правда? Что, если эти искусницы любви в самом деле постигли все тайны желания, любви и радости?
Проститутка выше всего. Она выше стыда и интимности. Она интригует других женщин своими умениями, она интригует их своим профессиональным, сиречь отстраненным, отношением к "половым штучкам". Многие проститутки в конце XIX века стали самыми воинствующими феминистками, и для некоторых из них они сами — идеальное воплощение женщины, самой униженной, самой замаранной, самой мерзкой. С начала семидесятых годов в Англии образовались лиги под предводительством Жозефины Батлер, поставившие своей целью защищать проституток и изменить это ужасное положение вещей. В ту эпоху их стали называть "белыми рабами", человеческими осколками, игрушками разврата. В начале XX века г-жа Авриль де Сент-Круа переняла эстафету и призвала, от имени всех женщин, положить конец проституции: "Женщины, в полном сознании насилия, совершенного над самым их полом, насилия, воплощенного в регламентаризме, требуют справедливости для всех, даже для тех, кто пал ниже других. Женщины — именно они должны сражаться за свои права! Они должны мечтать, они должны радоваться уюту и радости, которые создает вокруг них не только семья, но самая уверенность в своем материальном будущем, но они должны думать о тех несчастных, у которых нет крыши над головой, которые умирают от голода и холода, которые вынуждены терпеть оскорбления от мужчин, которые вынуждены скрываться от полиции и которые, чтобы попросту выжить, вынуждены зарабатывать свой хлеб проституцией. Те, кому праведная и счастливая жизнь далась легко, должны помнить, что все еще существует, с их собственного молчаливого согласия, ужасное рабство порока, рабство более ужасное, чем во времена Рима". Настоящая пропагандистская кампания, поддержанная социалистами и либералами, нашедшая свой рупор во многих газетах, среди которых "Фронда", "Трещина" и даже "Аврора", воплощенная в таких людях, как Жорес и Золя, заставила власти признать, что проститутки находятся в рабстве, и отменить его. Так исчезли полиция нравов и регламентаризм.
Разделение полов стало более соответствовать принципу равенства, и нужно было, чтобы родилась новая мораль; нужно было создать, прежде всего в мужчинах, так как именно они — источники проституции, "корень бесчестия", — новое сексуальное сознание. Эта попытка провалилась… Законодательное молчание в сфере проституции продолжалось и стало со временем крайне тягостным, при этом страх перед распространением венерических заболеваний никуда не делся; и в момент, когда был проведен опрос мэрий разных городов относительно пользы запрета публичных домов, оказалось, что в глазах местного самоуправления эти заведения играли важную роль, они все еще рассматривались как полезные, если не необходимые. На самом деле борьба за "правильный" бордель только начиналась. Закон от 14 февраля 1900 года, принятый при префекте Лепине, легализовал дом свиданий, который сразу же включился в санитарную и регламентационную систему. Бордели же должны были избавиться от своих красных фонарей и никоим образом не делать свою деятельность достоянием общественности. Власти перешли к новой политике — разрешать, чтобы более эффективно очищать и контролировать. Одновременно новое законодательство позволило проституткам вести легальную жизнь — под контролем держательницы дома свиданий, реже подвергаться полицейскому произволу и требовать к себе лучшего отношения в больницах. Когда вслух высказывали идеи создания домов свиданий, которыми бы управляли сами проститутки, это вызывало только пожатие плечами. Проститутку продолжали считать "необходимым злом": лучше не давать этому злу выходить за рамки, чем пытаться его искоренить.
Кампания по защите уличных проституток, которая на какое-то время захватила всю прессу и значительную часть литературы, перед началом Первой мировой войны уступила место кампании против порнографии, против уличных пороков, против проституции несовершеннолетних и против торговли женщинами. Агрессивные моралисты снова захватили лидирующие позиции, и образ проститутки снова был вымаран в грязи… Но грянула война, и сексуальное поведение мужчин резко изменилось.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.