Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов - [21]

Как-то за поцелуями мы и не заметили, что наш поезд поздно вечером притормозил около незаметного полустанка. Это и была станция нашего назначения — Тюра-Там. Сразу поникшие и притихшие, мы тесной стайкой — человек восемь — стали выяснять, куда же нам двигать дальше. Темно, холодно, неуютно, никто не встретил. И это после веселого, теплого купе с милым писателем! Куда мы попали? И зачем нас занесло когда-то в этот несчастный ГУМ? Служили бы сейчас в Москве, рядом с папой-мамой, и забот бы не знали. Вот влипли! С такими крайне невеселыми мыслями мы добрались до солдатской казармы (опять двухъярусные койки!), где нас определили на ночлег. Ну ладно. Утро вечера мудренее.

За четыре года до нашего появления в Тюра-Таме правительство принимает решение по созданию специального полигона для проведения испытаний и отработочных пусков новой мощной межконтинентальной ракеты Р-7 (в обиходе «семерка»). Место расположения и возможности существующего полигона Капустин Яр не позволяли обеспечить испытания ракеты, имеющей дальность стрельбы уже не сотни, а тысячи километров. Специально созданная государственная комиссия под председательством начальника кап-яровского полигона генерала Вознюка долго выбирала место для нового полигона. Трасса полета ракеты должна была проходить, исходя из режима безопасности, по малонаселенной территории, при этом полет ракеты должен быть с запада на восток (в этом случае сама Земля за счет своего вращения добавляет скорость ракете), должны быть созданы условия для сбора и транспортировки боковых блоков ракеты, которые отделяются по ходу ее полета. Учитывая, что полигон Тюра-Там, а впоследствии — космодром Байконур сегодня принадлежит другому государству и за его аренду Россия ежегодно платит сотни миллионов долларов, резонно вспомнить варианты, на которых остановилась комиссия Вознюка. Первый — в районе города Перми в Сибири. Вариант хороший, но длина трассы в сторону Чукотки недостаточна. Второй вариант — Северный Кавказ. Место расположения прекрасное, трасса протяженностью до семи тысяч километров нормальная, с выходом на Камчатку, боковые блоки падали бы в районе черных степей, севернее Махачкалы. Одно только «но». Первые отработочные варианты «семерки» были оснащены системой радиоуправления. В этом случае два выносных пункта этой системы должны располагаться строго перпендикулярно к траектории на расстоянии 250 километров. При этом правый по ходу трассы пункт должен находиться прямо посередине Каспийского моря. Вариант отпал. К величайшему нашему сожалению. Тем более что со временем эта система с ракеты была снята. Остался последний из проработанных вариантов — Тюра-Там.

Множество возникало проблем при строительстве такого грандиозного сооружения посреди пустыни с резко континентальным климатом. Одна из постоянных проблем — скрытость объектов, сохранение режима секретности. Основная база будущего полигона — площадка № 10 располагалась за невысоким холмом, и пассажиры поезда Москва — Ташкент, проезжая станцию Тюра-Там, ничего не могли видеть. Также не должны быть видны из вагона поезда и пусковые установки. С трудом нашли в тридцати километрах от площадки № 10 участок, чуть-чуть скрытый складками местности. Именно из-за этих режимных соображений на первом и последующих стартах появился так называемый «козырек». Вырывается котлован метров 50 глубиной (вынуто где-то до одного миллиона кубометров грунта), на краю которого сооружается стартовая «нулевая» отметка — «козырек», где устанавливается ракета, под которой — газоотвод для выхода газов при запуске ракеты. О тех трудных временах строительства полигона вспоминает его первый начальник генерал Алексей Иванович Нестеренко: «Первое впечатление было удручающее — степь, такыры, солончаки, пески, колючки, жара и ветер, иногда переходящий в песчаную бурю, бесчисленное множество сусликов и ни одного дерева». Да! Это вам не зеленые луга предгорья Кавказа! И тем не менее самоотверженным трудом тысяч военных строителей к апрелю 1957 года первая стартовая площадка была готова. Поблизости от нее в шести бараках расположились все, кто принимал участие в сборке, проведении испытаний и пуске первой «семерки». А среди них и первые выпускники ростовского училища.

Межконтинентальная ракета представляла собой «пакет» из пяти блоков: центрального и четырех боковых. Вес ракеты порядка 300 тонн, заправлялась она смесью: до 170 тонн жидкого кислорода и 70 тонн керосина. Это — компоненты топлива для 20 двигательных установок, по четыре на каждом блоке. Система управления ракеты отслеживает ее траекторию, обеспечивает стабилизацию по всем ее осям, в заданные моменты времени дает команды на разделение блоков и выключение двигательных установок. Оригинальна система крепления ракеты в стартовом устройстве. Многотонная заправленная ракета как бы «висит» на четырех опорах. После запуска двигателей ракета начинает подниматься, освобождает опоры, которые за счет мощных противовесов «раскрываются», как тюльпан, и освобождают ракету от стартовых сооружений. Для того чтобы это все собрать, отладить, провести автономные и комплексные испытания всех систем ракеты, провести ее транспортировку на старт, заправку, предстартовую проверку, запуск и еще по сотням параметров отслеживать характеристики ее полета, сооружаются многочисленные технические комплексы полигона, создаются его испытательные, пусковые и обслуживающие подразделения. В общем, это сложнейшее техническое хозяйство, разбросанное по территории в несколько десятков километров. И все это было построено и отлажено в степях Казахстана за какие-то полтора года!