Повседневная жизнь Москвы в XIX веке - [186]
Здесь же, на рогожских живодернях, устраивали иногда и бычьи травли (собак спускали на быка), также пользовавшиеся громадной популярностью, — зрелище очень эффектное и в то же время опасное, поскольку громадное животное было без привязи и иногда вырывалось и бросалось на зрителей.
Хотя настоящий спорт, в современном понятии, начал приходить в Москву лишь во второй половине девятнадцатого столетия, а преимущественно даже в начале двадцатого (коньки, затем велосипед, лыжи, гребля, футбол, теннис — в такой последовательности), москвичи всегда были поклонниками различных азартных зрелищ и исстари увлекались всевозможными единоборствами и конскими ристаниями.
Давняя, еще допетровская, традиция имелась в Москве и у кулачных боев. В XVIII и самом начале XIX века Святками и Масленицей бои устраивались на льду Москвы-реки у Москворецкого моста и на Неглинной, возле Троицкого моста, прямо напротив кремлевского Потешного дворца, и участвовать в них не гнушались первейшие тогдашние вельможи. В числе лучших бойцов считался и граф Алексей Орлов, без которого подобная забава, конечно, не могла обойтись. Он не только сам выходил на лед, а когда пришло время, выводил с собой и двоих племянников, сыновей Федора Орлова — Алексея и Михаила, но и лично раздавал награды лучшим бойцам. Бывали кулачные бои в начале девятнадцатого века и на Бабьем городке (недалеко от Крымского брода), у Дорогомиловского моста (стоявшего на месте нынешнего Бородинского), в Немецкой слободе на речке Синичке и в Крутицах.
В начале века активнейшими участниками боев были московские студенты. На Неглинной, как вспоминал И. М. Снегирев, «сходились бурсаки духовной академии и студенты университета, стена на стену: начинали маленькие, кончали большие. Университетантам помогали неглинские лоскутники (оборванцы. — В. Б). Когда первые одолевали, то гнали бурсаков до самой академии. Народу стекалось множество; восклицания сопровождали победителей, которые нередко оставляли поприще свое, по старой пословице: „наша взяла и рыло в крови“»>[467].
Затем такие бои стали считаться простонародным занятием, и уже к 1830-м годам увидеть их можно было только на рабочих окраинах — в Сокольниках, в Преображенском, в Лефортове, на Красном Холму и участниками их были рабочие различных фабрик и жители дальних слобод.
Проводились бои зимой, по воскресеньям и в праздничные дни, ближе к вечеру, в сумерки, причем затевалось «побоище» отнюдь не спонтанно, а после серьезной подготовки. По меньшей мере, за неделю предводители обеих «стенок» (команд) собирались в каком-нибудь из фабричных трактиров и подробно оговаривали место, время и все условия. Дня за два до боя о нем становилось известно всем интересующимся, — а поклонников у этого зрелища в Москве была масса.
«Обыкновенно стенки устраивались между двумя вечно почему-то враждовавшими одна с другой фабриками: суконщиков Носовых и платочников Гучковых. Каждая из них считала в те времена <в середине века> от 4 до 5 тысяч душ фабричных, так что главные действующие корпуса этих своеобразных маневров оказывались равносильными, и к каждому из них присоединялись вспомогательные отряды, высылаемые с других фабрик и входящие в состав носовской или гучковской армии сообразно тому, к чьей стороне склонялись нравственной симпатии того или другого отряда»>[468], — вспоминал Д. А. Покровский о боях в Сокольниках. Сопровождался бой страшным шумом и криком, поскольку и участников, и болельщиков набиралось до нескольких тысяч человек.
Начинали бой, по традиции, мальчишки, потом шли новички из молодежи, а уж напоследок вступали взрослые бойцы. Вокруг масштабного побоища толпились зрители; заключались взаимные пари, и в зависимости от того, чья сторона брала верх и разгоняла противников «по печкам», считались выигравшие и проигравшие. Купцы-любители нередко тут же награждали лучших бойцов деньгами. Естественно, что во время этой «товарищеской потехи» хватало и покалеченных, а зачастую и убитых.
Наиболее сильные и умелые бойцы пользовались общегородской славой и окружались всеобщим восхищением, а о подробностях боя потом долго вспоминали и стар и млад. И. Е. Забелин, будущий известный историк и директор Исторического музея, в 1830-х годах учился в Сиротском училище в Матросской Тишине и вспоминал, что бои происходили буквально у них под стенами. «Зима 1833 года, — писал он, — вся проведена была под впечатлением этих боев, была героической эпохой в наших понятиях. Непрерывные рассказы, как какой боец съездил в лоб другому и погнал стенку, как одного чуть не до смерти изувечили за то, что у него оказалась в кулаке бабка-свинчатка, которой он поражал противников, в то время как строго воспрещалось брать что-либо в кулак, как другого сильно поколотили за то, что он стал бить лежачего, а по закону лежачего не бьют. В рассказах выяснялись правила, уставы кулачного боя, строго соблюдаемые, а с ними выяснялись и нравственные правила и уставы, как следовало драться честно и благородно. По глазам и по носам не бить, бить только в лоб, под микитки, то есть под вздох, под ребра не бить. Кто нарушал правила, уставы, тому всегда доставалось очень больно, но, конечно, такие скоро убегали и были защищаемы своей стеной»
Как вырастить своих детей? Как их надо воспитывать, чтобы они стали образованными, достойными, порядочными людьми? Этот вопрос всегда занимал родителей. Обычно о методах воспитания судят по плодам, которые они приносят. И если мы вспомним XIX столетие, «золотой век» России, ее лучших писателей, поэтов, воинов, дипломатов, нежных и преданных их спутниц, то можно сделать вывод, что, пожалуй, лучшего воспитания, чем дворянское, в нашей стране и не было.
Родиться в царской семье, по мнению многих, — везение. Но везение это оборачивалось в самом юном возрасте тяжким грузом обязанностей. Что значит быть наследником престола и авансом, с самого раннего возраста, ощущать ответственность, которая в будущем ляжет на плечи? Как воспитывать того, кто через несколько лет получит в свои руки неограниченную власть и будет вершить судьбы мира? Как жили сыновья и дочери царей, с кем дружили, во что играли, что читали и как привыкали к своим многотрудным обязанностям, как складывались их взаимоотношения с родителями и воспитателями, в каких придворных празднествах и церемониалах участвовали? Книга Веры Боковой посвящена и самим царственным отпрыскам, и тем, кто выполнял особую миссию — растил их, учил и пестовал.
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.