Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века - [4]

Шрифт
Интервал

– Не вышло! – справедливо говорит он. – Нечаянно не вышло! Погоди, я еще раз сделаю...

Но товарищ его, махнув рукой, вздыхает:

– Н-не надо!

И слезно поет:

– Эх-х, распошел, распошел...

Это, конечно, смешно, однако и грустно».

Не меньше безобразий творилось и в других ресторанах. Так, в «Железнодорожном» гости не только всей толпой кинулись к елке разбирать предназначенные им подарки, но кое-кто из вошедших в раж заодно стал вывинчивать лампочки из гирлянды. Закоренелость «некультурных привычек и грубости нравов» продемонстрировала публика в ресторане «Рим». Не дожидаясь раздачи подарков, она бросилась грабить елку: «дамы и господа» срывали не только украшения, флаги и т.п., но и отламывали электрические лампочки.

Остается добавить, что пока богачи веселились в роскошных ресторанах, «невзыскательная публика, собравшаяся в большом количестве», встречала Новый год в городском Манеже. Впервые это произошло при наступлении 1911 года. И хотя, по свидетельствам репортеров, художественная программа была ниже всякой критики: «актеров, видимо, набрали среди завсегдатаев Хитрова рынка», новшество очень понравилось москвичам из «недостаточных классов». Они искренне веселились, и под сводами громадного здания «стоял дым коромыслом».

Лишь встреча рокового 1914 года по неизвестной причине прошла скромнее, чем прежде. «В этом году, – отмечали газеты, – рестораны не гнались за особым убранством зал. Даже „Метрополь“ уступил своей обычной традиции – никаких гирлянд и аллегорических фигур не подвешено к куполу его роскошного зала. Только зелень у входа и масса цветов на столах. То же самое в „Эрмитаже“, и в „Праге“, и даже у „Яра“, где сохранилось убранство лишь в летнем зале, где кабаре». Тогда же в строгом «Эрмитаже» почему-то отошли от старых принципов и допустили в залы серпантин и игрушки.

Зато шампанского – французского и русского («...преимущественно „Абрау-Дюрсо“ удельного ведомства») – было выпито 30 000 бутылок. Газета «Голос Москвы», подводя итоги праздника, сообщала: «Все магазины и склады в один голос утверждают, что Москва стала пить больше. Объясняют это тем, что торговля в ресторанах стала дольше, да и сидеть в них, благодаря кабаре, веселее».

После бурной ночи тем москвичам, которые служили в казенных и частных учреждениях, предстояло выдержать еще одно испытание – новогодние визиты. Правда, в отличие от рождественских (о них мы еще расскажем) эти визиты носили более официальный характер. Это означало, что требовалось объехать с новогодними поздравлениями всех тех, кто стоял выше по служебной лестнице, то есть любое мало-мальское начальство. Правда, на этот раз не требовалось в каждом доме пить крепкие напитки и угощаться гусем или поросенком – на Новый год обходились подачей для визитеров только чая. Но расходы «на вход» – полтинник швейцару, рубль лакею, докладывавшему о посетителе, – оставались прежними.

С конца XIX века среди москвичей находилось все больше противников архаичной традиции. Они сообщали через газеты, что вместо отдачи визитов пожертвовали деньги на благотворительные цели. Однако не всем такое «вольнодумство» сходило с рук. Начальство (не говоря уже о прислуге) могло затаить обиду и еще долго выказывать знаки недовольства такой неучтивостью. Поэтому число «отказников», судя по газетным спискам, не превышало трех-четырех десятков человек, а на улицах Москвы, благодаря визитерам, 1 января царило оживление.

Вот как его описывал один из литераторов того времени:

«Первый день нового 19... года был великолепный. С раннего утра на ясном голубом небе засверкало солнце, и лучи его точно сливались в стройной гармонии с торжественными волнами колокольного звона, который гудел над Москвою и придавал общей картине еще более веселый, торжественный и праздничный вид.

По улицам Москвы неслись всевозможные экипажи, от щегольской изящной кареты до плохеньких желтеньких саночек «ваньки», от громоздкого, нарядного, но дурно пахнущего автомобиля до простых деревенских розвальней, покрытых ковром и переполненных целою семьей какого-нибудь подгородного жителя, едущего поздравить ради Нового года своих московских родственников. В щегольских «собственных» и в нещегольских наемных экипажах летели по всем направлениям господа визитеры, весело улыбаясь солнечному торжественному дню, весело улыбаясь вынесенному от приятного визита уже впечатлению или – в ожидании такового. Серебрились морозной пылью бобровые воротники статских и военных и подражающих под военных лицеистов; лоснились блестящие цилиндры, пестрели разноцветные военные фуражки и форменные головные уборы; там и сям мелькали треуголки, расшитые золотом».

Как уже говорилось, новогодний праздник приходился на Святки, поэтому после него в Москве еще пять дней продолжался сезон балов и маскарадов – одним словом, сплошное веселье.

«Современная Москва знает два сорта балов и танцевальных вечеров, – отмечалось в обзоре московской жизни, опубликованном в 1914 году. – Первые – это роскошные балы московской аристократии и купечества, „задаваемые“, впрочем, все реже и реже. Вторые – платные, которые устраиваются разными благотворительными обществами и учителями танцев в Благородном собрании и в клубских помещениях.


Еще от автора Владимир Эдуардович Руга
Российская империя в цвете. Места России. Фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский

Когда речь заходит о дореволюционной России, мы неизменно представляем ее в черно-белых тонах, так как основная часть фото – и кинохроники той поры были лишены цветопередачи. Но именно тогда жил и творил человек, посвятивший себя и свой талант грандиозной цели – запечатлеть «в натуральных красках» всю красоту и богатство великой страны под названием Российская империя. Его богатейшее наследие – первая в мире коллекция цветных фотографий России начала XX века, представляющая собой уникальный объект культурного достояния всего человечества.


Гибель «Демократии»

Все могло сложиться по-другому в нашем не лучшем из миров, но стало ли бы от этого лучше? В предлагаемой альтернативной истории России XX века октябрьский путч большевиков подавлен, во главе республики – генерал Корнилов. Но продолжают плести заговоры эсеры и монархисты, стремятся дестабилизировать обстановку в стране сторонники анархии. В результате диверсии в Севастополе взрывается и тонет линкор «Демократия». Кто стоит за этим терактом? Это уже вполне детективная история…


Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны

«Повседневная жизнь Москвы» – это произведение, в котором рассказывается об изменениях в жизни Москвы, вызванных Первой мировой войной. Стиль изложения позволяет читателю, не просиживая часами над подшивками пожелтевших газет, окунуться в атмосферу тех лет и составить собственное представление о людях, живших в последний период эпохи, именуемой «царская Россия».


Повседневная жизнь Москвы. Московский городовой, или Очерки уличной жизни

В этой книге любознательные авторы серии-бестселлера «Повседневная жизнь Москвы» рассказывают о быте полиции Российской империи! Будни знаменитой Хитровки, мелкие происшествия и грандиозные аферы — вкусные детали и самые интересные подробности из жизни городничих, будочников, сыщиков и воров!В книге представлены редкие иллюстрации, многие из которых публикуются впервые.


Рекомендуем почитать
Путь к Цусиме

Книга профессора Московского технического училища Петра Кондратьевича Худякова написана через полтора года после Цусимской трагедии, когда еще не утихла боль, вызванная известием о гибели тысяч русских моряков; горечь от не имеющего аналогов в нашей истории поражения русского флота. Худяков собрал в этой книге уникальные свидетельства участников подготовки и похода Балтийско-Цусимской эскадры. Свидетельства преступной безответственности и некомпетентности, воровства и коррупции чиновников военного министерства, всей бюрократической системы.


Фашистский социализм

Работа «Фашистский социализм» (1934) – яркое свидетельство проницательности правого крыла французской политической мысли предвоенной эпохи. Прослеживая современные ему политические тенденции и преобразования в России, Германии и Франции, Дриё вскрывает глубинное родство марксистской и фашистской доктрин, изначально завуалированное поверхностным различием теоретических обоснований. Фашистский социализм (или, если угодно, социалистический фашизм), этот политический кентавра обретает со всей его двойственностью достойное воплощение в описываемой Дриё в конце книги (на собственном примере) позиции интеллектуала, удивительно предвосхищающей поиски разрешения того кризиса демократии, что наступил по истечении периода послевоенной эйфории.


Кому Гамсун отдал свою Нобелевскую медаль

Статья Л. Млечина — Новое время, 1992, № 16, с. 62–63.


Тайны древнего мира

Неандертальцы и кроманьонцы, древние персы и египтяне, загадочные хетты и скифы — им посвятил свою книгу Кир Булычев. Как первобытные люди делали свои орудия? Был ли всемирный потоп? Как люди разгадали смысл египетских иероглифов?


1917. Две революции - два проекта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Царь и Россия

Книга «Царь и Россия (Размышления о Государе Императоре Николае II)» представляет собой сборник статей, авторы которых поставили своей целью на основе фактов и личных свидетельств рассказать о царствовании последнего Российского Императора и духовном значении этого трагического периода отечественной истории в дальнейших судьбах России и всего мира.Вошедшие в первую часть книги документально обстоятельные очерки русских публицистов, государственных и военных деятелей, опубликованные в Русском Зарубежье в 1920-1950-х годах, посвящены доказательному, фактологическому разоблачению чудовищной сатанинской лжи вокруг Государя и его семьи.