Повседневная жизнь Калифорнии во времена «Золотой Лихорадки» - [3]
До нас дошло бесчисленное количество воспоминаний, путевых заметок, дневников, газет, писем, хроник — документов, повествующих об этом периоде американской истории. Так что исследователи не испытывают недостатка в источниках.
Свидетельства участников событий, изложенные в мемуарах, убеждают, что действительность намного превосходит вымысел в описаниях пороков и жесто-костей, процветавших в среде золотоискателей. И все же я хочу не только поведать читателю об их судьбах, но и описать жизнь различных калифорнийских общин того времени. Было бы несправедливо обойти молчанием жизнь самих калифорнийцев, переживающих последние времена «эпохи ранчо», или же — индейцев, полсотни племен которых жили в условиях полной политической и культурной разобщенности, хотя составляли в 1846 году 90% населения. И те и другие, бессильные повлиять на ход истории, стали участниками коренного политического и социального перелома, который внесет диссонанс в древние извечные ритмы и разрушит традиционные ценности. Неотвратимое подавление приведет либо к их исчезновению, либо к ассимиляции.
В культурном плане Калифорния времен «золотой лихорадки» представляла собой пирамиду, состоящую из трех слоев: древнейшей индейской культуры, уходящей корнями к временам зарождения человеческой цивилизации; испанской — застывшей в пышности средневековой империи; американской — смелой, оптимистичной, индивидуалистской, прагматичной, верящей в своеобразную богоизбранность США, самоуверенно считающей самого Творца англосаксом по происхождению.
«С географической точки зрения положение Калифорнии является одним из лучших в мире, так как она простирается вдоль Тихоокеанского побережья, следуя американскому пути в Азию, и пользуется всеми преимуществами своего исключительного географического положения».
Дж. Чарлз Фримонт
Введение
В начале XVI века испанец Гарсия Ордонес из Монтальво, будил воображение европейцев: «Знайте, что справа от Индии, совсем близко к этому земному раю, находился остров Калифорния, образованный немыслимо громадными скалами. На этом острове жили, почти как амазонки, крепкие черные женщины с пылким сердцем, наделенные недюжинной силой, без единого мужчины среди них… Руки их были унизаны золотом…»
И далее он пишет: «На острове гнездилось множество не дававших людям покоя грифов, и он был полон диких зверей, не встречавшихся ни в одной другой части земли»>(1) >[1].
Кортес поверил в существование сказочной Калифорнии и долго не оставлял попыток ее разыскать. В 1532 году он снарядил на ее поиски два корабля под командованием Диего Уртадо де Мендосы. Испанцы установили крест, подняли кастильский флаг на длинном полуострове, ныне носящем название Нижняя Калифорния, и вернулись в Испанию с известием о том, что открыли «остров, изобилующий самым прекрасным жемчугом». В 1535 году сам Кортес зашел в небольшой залив, названный им Санта-Крус. То была обширная, безлюдная, выжженная солнцем песчаная местность. Он провел там целый год, но не нашел ни золота, ни драгоценных камней. По его приказанию в 1539 году в очередную экспедицию отправился мореплаватель Франциско де Ульоа, обследовавший оба побережья «моря Кортеса». Он обнаружил, что «остров Кортеса» в действительности был полуостровом, но тем не менее на карте 1632 года Калифорния по-прежнему значилась как остров.
Верховный главнокомандующий Новой Испании покинул Мехико, но изыскания продолжались. Вице-король Антонио де Мендоса, подстегиваемый мифом о городах, стены которых сцементированы золотом и инкрустированы изумрудами, в 1542 году организовал еще одну экспедицию, на этот раз под началом португальского моряка на испанской службе Хуана Родригеса Кабрильо. Кабрильо обогнул западное побережье и 28 сентября бросил якорь в великолепном заливе, названном им Сан-Мигель (ныне Сан-Диего).
Испанцы продолжили исследования в северном направлении, открыли залив Санта-Монику, а также все три больших острова, расположенных недалеко от Санта-Барбары и Кабо де Лос Рейес (Пойнт Рейес), и, не заметив их, прошли мимо Золотых ворот (так назовут вход в Сан-Францисскую бухту. — Ред.). В районе нынешнего Орегона они повернули обратно в Мексику, чтобы отчитаться об экспедиции.
Отчет этот был разочаровывающим: к северу от Мексики не было «никакой богатой страны, и никакого судоходного пути… между Атлантическим и Тихим океанами». Мадридский двор потерял интерес к Калифорнии, где жили каких-то 133 тысячи>(2) голых благодушных индейцев.
В этот период испанцы были озабочены дерзкими действиями британца сэра Фрэнсиса Дрейка, легендарного и отважного пирата, который первым побывал на северном побережье Калифорнии. Он отправился из Англии 13 ноября 1577 года в кругосветное плавание, намереваясь пройти через Магелланов пролив. Дрейк поднялся вдоль американского тихоокеанского побережья до 48-й параллели, откуда был вынужден повернуть обратно «из-за сильного холода», спустился до 38 градусов 30 минут и 17 июня 1579 года бросил якорь в глубоком заливе, окруженном высокими белыми скалами. Эту неизведанную землю Дрейк назвал Новый Альбион, «в честь Ее Светлейшего Величества Королевы Англии», — читаем мы в одном из текстов того времени
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.