Повседневная жизнь импрессионистов, 1863-1883 - [55]

Однажды я узнал, что ей принадлежит небольшая квартирка, снятая и обставленная для нее каким-то завсегдатаем Гранд-опера, однако мать поставила ей условие: не бросать ремесла молочницы.

Поначалу я опасался, что ревнивые возлюбленные завербованных мною в «Мулен де ла Галетт» запретят своим подругам приходить в мастерскую позировать, но они оказались славными малыми, а некоторые даже согласились позировать сами. Все же вовсе не следует думать, что эти девушки отдавались кому угодно. Среди выброшенных на улицу девчонок попадались настоящие недотроги, неприступные и добродетельные. Припоминаю одну малышку, мой любимый типаж, она внезапно остановилась, словно зачарованная, у витрины ювелира на улице де л а Пе. Со мной был Дедон (владелец сети магазинов «Олд Ингланд», коллекционировавший работы импрессионистов, в частности картины Ренуара) и один из его друзей, барон Ротшильд. Последний сказал: «Я хочу осуществить мечту этой малышки». Он приблизился к ней и спросил: «Мадемуазель, не желаете ли иметь это кольцо?» Девушка завопила так, что появился полицейский, который увел всех в полицейский участок. После того как она рассказала о происшествии, комиссар полиции, несколько раз извинившись за неловкость своего подручного, подарил нашей инженю кусок превосходного мыла. Уходя, мы слышали обрывки фраз: «Эдакая дурочка… Как можно, ведь если бы господин барон…»».

В «Мулен дела Галетт»

В те времена «Мулен де ла Галетт» был не чем иным, как настоящим сельским кабаком, получившим свое название от подававшихся здесь к столу галет. Субботними вечерами — в будние дни кафе не работало — сюда устремлялись обучавшиеся какому-нибудь ремеслу девушки и юноши, работавшие продавцами, к ним присоединялись колоритные хулиганы из северных кварталов Парижа. Просторное сооружение, снесенное всего несколько лет назад, состояло из навеса и сарая, пристроенных к двум старым ветряным мельницам «Блют фин» и «Раде» (последнюю перенесли сюда из другого квартала), завершившим свою головокружительную карьеру на поприще перемалывания корней ириса для парфюмерных компаний. За вход в «Мулен» платили по 25 сантимов, билет нужен был только мужчинам, их подружки проходили бесплатно, одиноких женщин не пускали вовсе. Все посетительницы некоторое время спустя были вынуждены приходить только в шляпах, женщин с непокрытой головой принимали за проституток! Мужчины не снимали шляп даже во время танцев.

Балы здесь стали устраивать при довольно странных обстоятельствах. Во время вступления в Париж в 1814 году русских войск мельник по фамилии Дебрэ, собрав на подмогу своих братьев, решил, имея несколько винтовок, дать отпор казакам, устремившимся на холм — важный стратегический пункт, возвышающийся над городом. Честный бой превратился в жестокую резню. Попавшему в плен мельнику саблями вспороли живот и, как гласит монмартрская легенда, части его тела долго еще болтались на крыльях мельницы.

Этот трагический эпизод не помешал сыну Дебрэ переделать мельницу в общедоступный танцевальный зал. Став всего лишь декоративным элементом, бывшая мельница служила теперь лишь вывеской танцевального заведения. Ренуару нравилось царившее здесь добродушие и очаровала непринужденность, которая, как он говорил, никогда не переходила в распущенность. Ренуар приглашал позировать не только монмартрских девочек и их кавалеров, его моделями также были Малышка Марго, Нини, Жанна и Анжела, ставшие персонажами картин «Ложа», «Качели», «Девушка с кошкой», «Чашка кофе»…

Для мужских персонажей позировали приходившие по вечерам на улицу Сен-Жорж друзья: неразлучный с Ренуаром Франк-Лами, Норбер Генет, служащий в нотариальной конторе и пристрастившийся к искусству гравюры, Анри Жерве, Лестрингез, Поль Лот, Педро Видаль де Соларес-и-Карденьяс, вертлявая фигура которого весьма забавляла художника. На картине «Бал в «Мулен де ла Галетт»» он изображен танцующим в котелке, а рядом с ним — разомлевшая от удовольствия Малышка Марго.

Ренуар — предшественник Пульбота

Очень скоро общительный и приветливый, как сказали бы сегодня, обходительный Ренуар стал своим человеком на Монмартре. С ним здоровались, к нему подходили на улице, дружки натурщиц частенько провожали его домой в позднее время, дабы уберечь от нежелательных ночных встреч. Художник любил детей и глубоко сочувствовал судьбе монмартрских беспризорников, будущих «питомцев Пульбота», обычно сирот и незаконнорожденных; однажды ему вдруг пришла в голову совершенно неожиданная идея: организовать ясли, где матери могли бы оставлять малышей на время работы. Таким образом он надеялся уберечь их от улицы. Только через пятьдесят лет эту идею подхватил Пульбот.[83]

Для сбора средств на создание «Пупоната», как назвал придуманное им заведение Ренуар, он организовал в «Мулен» благотворительный костюмированный бал, призвав участвовать в нем всех парижских друзей. Мероприятие имело шумный успех в основном благодаря добровольной поддержке Коклена-Каде; был такой наплыв народа, что танцевали даже в саду, на посыпанных гравием дорожках и между столами. Тем не менее финансовый итог был удручающим, собранных средств оказалось совершенно недостаточно для того, чтобы начать дело, и Ренуару пришлось отказаться от задуманного. Через несколько лет художник случайно заговорил об этой затее с госпожой Шарпантье, которая так увлеклась идеей, что осуществила ее на собственные средства.