Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке - [77]
…Значительное внимание уделялось мужским поясам. Их готовили из прочной, очень качественной кожи, так как кинжал и пистолет висели именно на поясе. Пояс украшался серебром. В настоящее время пояса еще часто встречаются, они украшены серебряными накладками по всему кругу. Сбоку, с двух сторон свисают от одной до трех-четырех кожаных лент длиной не более 20 см, с серебряными пластинами. Эти свисающие ленты (язычки) ранее имели практическое назначение. К ним можно было что-то подвязать, на них крепились коробочки, в которых хранились кремни, пыжи, масло, жир и т. д. Впоследствии они утратили свое назначение и стали украшением пояса». Кроме оружия горские кузнецы изготовляли орудия труда и различную утварь: косы, серпы, лемехи для плугов, лопаты, вилы, мотыги, ножи, охотничьи капканы, кухонные принадлежности и др.
Медники
Медники производили котлы, тазы, подносы, блюда, тарелки, водоносные кувшины, светильники и другие предметы домашнего обихода. Сырьем служила, как правило, красная медь, желтой меди было мало.
Посуда изготавливалась как для внутреннего потребления, так и на продажу. В последнем случае изделия украшались разным узором и декоративными деталями. Кроме того, все предметы, как правило, покрывались полудой.
Типичные для лакцев медночеканные луженые сосуды легко узнаваемы. На больших водоносных кувшинах шарообразной формы («варакке») узор в местах спая расчленял поверхность сосуда на корпус, высокое узкое горлышко и длинный, сильно изогнутый носик. Кувшины для хранения и разливания жидкостей («конаре») имели крышки с острыми гранеными наконечниками. Конусовидная поверхность крышки отличалась чеканным орнаментом в виде полукружий, треугольников и прямых линий.
Вот что писал в 1910 году журнал «Этнографическое обозрение»: «Лаки, с давних пор славящиеся как медники, затмения солнца и луны объясняют тем, что разгневавшийся на людей Бог сплющивает щипцами луну и солнце, отчего они гаснут».
Кавказским буркам пули не страшны
В дагестанском высокогорье получил развитие еще один кустарный промысел - производство бурок. Этим ремеслом занимались в селениях Анди, Ансалта, Ботлих, Гагатль, Рикуани, Рахата, Шотрода. Еще в 1812 году царские чиновники отмечали, что андийцы существуют преимущественно «выделыванием бурок, кои по всему Кавказу за лучшие славятся». Основу бурочного производства составляет овечья шерсть. К концу века овечьи отары в Андии насчитывали 120 тыс. голов, так что недостатка в сырье не было. Полученный с овец войлок тщательно промывали, расстилали по форме бурки толщиной несколько сантиметров и скатывали в валик.
Руками или палками валик отбивали, чтобы шерсть свалялась в плотный однородный слой одинаковой толщины. Затем заготовку разворачивали и красили, обычно в черный цвет (белые и светлые бурки делали, как правило, штучно - для знатных заказчиков и подарков). После покраски бурки расчесывали специальной гребенкой, взбивали шерсть и веничками из высушенных корней трав водили по войлоку до тех пор, пока отдельные ворсинки не слипались в крохотные косички, которые и делают бурку непромокаемой. После этого бурку проклеивали и прошивали крепкими нитками, придавая ей силуэт остроплечего балахона. Андийские бурки были легкими, служили отличной защитой от холода и непогоды, выдерживали сабельные удары и даже защищали от пуль. В 1881 году в Андийском, Гунибском и Самурском округах было произведено 95 тыс. бурок; а в 1892 году одна только Андия поставила на рынок более 50 тыс. штук. Изготовлялись бурки и в других районах Кавказа.
На заработки
Во второй половине XIX века, в связи со вступлением Северного Кавказа в общероссийский рынок и конкуренцией со стороны фабричной промышленности, структура горских ремесел претерпела серьезные изменения.
Ювелирное производство развивалось успешно. Изделия горских золотокузнецов находили все более широкий сбыт.
Удержали свои позиции медники и лудильщики, открыв мастерские во многих городах и селах Кавказа.
Серьезную конкуренцию испытывали кузнецы, изготовлявшие ножи, ножницы, серпы, косы, топоры, инструменты для ремесленников. Но так как спрос на эти товары был велик и опережал их ввоз на Северный Кавказ, число кузнецов не уменьшилось и даже росло.
Не выдержав конкуренции, разорялись или вынуждены были заняться другими промыслами оружейники. Удержались на плаву лишь знаменитые мастера, но и им приходилось искать заказчиков по всему Кавказу.
Население росло, а по-настоящему крупных промышленных предприятий, даже к концу XIX река, на Северном Кавказе было еще немного. Предприятий с числом рабочих более 500 на каждом было лишь 3; с числом более 100 чел. - всего 1 % от общего количества. Преобладали мелкие предприятия и кустарные мастерские с минимальным числом работников.
Множество горцев вынуждены были искать средства к жизни на стороне. Особенно развито было отходничество в Дагестане. Ежегодно немало горцев уходили в более благополучные районы в поисках заработка. Здесь они выполняли различные сельскохозяйственные работы (от пахоты до веяния хлеба), пасли скот, занимались извозом. Только по Даргинскому округу в 1901 году, по данным Е. И. Козубского, насчитывалось 11 837 отходников из общего числа 76 336 по Дагестану. В середине XIX века на маренниках Дербента ежегодно работало более 20 тыс. горцев, на маренниках Кайтаго-Табасаранского и Кюринского округов - 25-30 тыс. чел. Многие уходили на работы в города, на рыбные и нефтяные промыслы, строительство железных дорог. По данным Кавказского комитета, «из всех мест по Кавказской области наибольшее стечение мирных горцев бывает в городе Кизляре, где занимаются они сбытом своих произведений, а также работами в садах и прибереговых укреплениях реки Терек. Горцы приходят с весны и остаются до осени. Число их простирается от 20 до 25 тыс., иногда и более. Среди них находились кумыки, чеченцы, ингуши, осетины, лезгины и другие племена». В Кизляр приезжало так много горцев, что там в 1842 году было создано Попечительство над приходящими в город мирными горцами, целью которого, согласно инструкции, являлось «усиление миролюбивых сношений горцев с жителями Кизляра для ограждения их от обид». В 50-х годах XIX века в Кизлярском уезде работало в помещичьих и казачьих хозяйствах до 15 тыс. одних только ногайцев. Некоторые ногайцы и кумыки, живя в Кизляре, занимались извозом, перевозя товары местных купцов в Моздок, Ставрополь, Владикавказ, Астрахань и другие крупные города.
О коварных нравах, царящих в гареме времен султана Сулеймана Великолепного и Роксоланы, мы все узнали благодаря самому знаменитому турецкому сериалу «Великолепный век». Но сериал не может удовлетворить все увеличивающееся любопытство в отношении этой загадочной темы, которая всегда, во все времена, вызывала особый интерес.Автор Шапи Казиев воссоздает экзотический мир гарема, устройство и иерархию этой «академии любви», раскрывает удивительные тайны, интриги, секреты гаремной магии и обольщения, рассказывает о том, как составлялись коллекции живых драгоценностей – из лучших красавиц мира, ставших невольницами в гареме султанов Востока.Эта уникальная книга – как будто продолжение того «Великолепного века», который завоевал миллионы сердец по всему миру.
В книге писателя Шапи Казиева в художественно-историческом плане воссоздаются события времен Кавказской войны в Дагестане (первая половина XIX века). Героями увлекательного повествования стали многие известные исторические личности, а также образы, созданные воображением автора. Книга представляет интерес для широкого круга читателя.
Книга Шапи Казиева талантливо повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля, ставшего в 1859 году почетным пленником императора Александра II и окончившего жизнь в Медине. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в эпическую атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобный многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.
В романе известного дагестанского писателя Шапи Казиева «Крах тирана» на обширном документальном материале рассказывается о важном, исторически значимом событии в жизни Дагестана второй половины XVIII века – разгроме объединенными силами народов Дагестана многотысячной армии «Грозы Вселенной» – персидского шаха Надира, покорившего полмира, но позорно бежавшего с поля сражения в местности Хициб близ Согратля в 1741 году. Поражение Надир-шаха и последующее изгнание его из Дагестана повлекли за собой ряд немаловажных изменений на карте мира.
Раньше гаремы называли «дарюсааде» – «дом счастья». Оказавшись здесь, девушки получали новое имя, обучались религиозному почитанию и абсолютному подчинению. Эзотерический символизм суфиев в соединении с явной эротической направленностью ритуалов скрывал религиозное служение.Автор Шапи Казиев воссоздал экзотический мир гарема, устройство и иерархию этой «академии любви», раскрыл удивительные тайны, интриги, секреты гаремной магии и обольщения, рассказывает о том, как составлялись коллекции живых драгоценностей – из лучших красавиц мира, ставших невольницами в гареме султанов Востока.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.