Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке - [3]
Наиболее пестрой была этническая картина в Дагестане. Народности формировались здесь в условиях активного взаимодействия на протяжении ряда столетий оседлого коренного населения и многочисленных пришельцев-завоевателей. В разное время почти все Дагестанские племена в той или иной мере оказывались под властью Кавказской Албании, Сасанидского Ирана, Хазарии и Арабского Халифата. По армянским источникам, в IV веке в Дагестане правили 11 царей.
Самой многочисленной дагестанской народностью традиционно являлись аварцы, проживавшие по долинам рек Аварское Койсу, Андийское Койсу, Кара-Койсу и их притоков, а также в верховьях Сулака.
Еще в V веке на их землях возникло первое государство - Серир. Название Авария произошло, вероятно, от имени царя Серира Авара (VI в.), если имя самого Авара не есть обозначение его происхождения от известных в истории аваров. Самоназвание аварцев - «маарулал», что значит «горцы».
Изучая язык кавказских аварцев, П. Услар пришел к выводу, что они не имеют ничего общего с урало-алтайским (финно-тюрко-монгольским) кочевым племенем аваров, игравшим в V-VIII веках заметную роль в истории Европы. Вместе с тем среди современных ученых существуют и другие точки зрения по вопросу о происхождении аварцев.
Область распространения аварского языка в Дагестане XIX века определялась в виде полосы: от Чир-Юрта на севере до Закатал на юге; в длину около 160 верст и в ширину, с запада на восток, до 70 верст (в районе Хунзаха). Язык имел несколько наречий, главными из которых были хунзахское (северное) и анцухское (южное). Согласно Услару, на аварском языке в середине XIX века говорило не менее 100 тысяч человек.
Лакцы (лаки) населяли территорию центральной части Нагорного и ряд районов Приморского Дагестана. П. Услар допускал тождество лаков с легами или леками, упоминавшимися у Страбона и Плутарха. У лакцев существовало множество родственных диалектов; одним из самых распространенных стал кумухский - язык жителей села Кумух. Объясняя местное название народа - «казикумыки» (казикумухи), П. Услар писал в предисловии к грамматике лакского языка: «Главное селение лаков называется Гумуга (Кумух); лаки ранее других горских племен приняли исламизм, через что приобрели право на почетное прозвище «гази» (воюющие за веру). Из соединения прозвища и названия главного селения произошло этническое название казикумух…»
Центральную часть Дагестана занимали даргинцы (в русских источниках XIX в. - акушинцы) и родственные им кайтаги, кара-кайтаги и кубачинцы (жители высокогорного села Кубачи). Кайтаги известны с IX века, когда в арабских источниках встречается упоминание о территории их проживания - Хайдаке. Лезгины - население южного и юго-восточного Дагестана, территория которых охватывала земли по реке Гюльгерычай, среднему и верхнему течению реки Самур и южной оконечности Главного Кавказского хребта. С XVI века земли лезгин в источниках именовались «Лезгистаном». В этническом отношении они делились на три большие группы: кюринскую, самурскую и кубинскую.
Близки к лезгинам были табасаранцы, агулы, рутулы и цахуры. Первые занимали бассейн реки Рубас в юго-восточном Дагестане.
Рутульцы и цахуры проживали в Южном Дагестане в бассейне Самура, на южных склонах Главного Кавказского хребта, а также в приморских районах современного Азербайджана. Документы упоминают эту территорию в начале I тысячелетия как «страну гелов», входившую в состав Кавказской Албании. Рутульцы и цахуры составляли множество этнических групп со своими диалектами. Агулы именуются по месту первоначального расселения - ущелью Агулдере. Постепенно они заняли труднодоступные ущелья центральной части юго-восточного Дагестана. Почти каждое селение говорило на собственном диалекте. Существование агульских поселений с современными названиями известно уже с XI-XII веков. Кумыки в XIX веке населяли часть Прикаспийской низменности (Кумыкскую равнину) от Терека вдоль Каспия до реки Орасай Булак. Они подразделялись на две группы - терскую и аксайско-сулакскую.
Через Кумыкскую равнину некогда пролегал Великий шелковый путь и шло Великое переселение народов. На месте древних царств и городов Семендер, Беленджер, Таргу, Эндери теперь располагались шамхальство Тарковское, Мехтулинское ханство и другие феодальные образования.
Кумыкский язык схож с тюркским, имеет много общего с балкарским, карачаевским, ногайским, азербайджанским и был основным языком межнационального общения, особенно в Дагестане.
На Северном Кавказе проживали также ногайцы (нагайцы). Миграция их в предгорья началась еще в XV веке. Особенно она усилилась с середины XVI века, когда Ногайская Орда, в силу внутренних противоречий, разделилась на Большую и Малую. Последняя в начале XVII века с Дона откочевала «с улусными людьми к Теркам в Кумыки» , расположившись, по словам современника, «меж Койсы и Аксаю» . Часть ногайского населения, по свидетельству Э. Челеби, породнилась с черкесами и кабардинцами и кочевала «в горах и степях, имея 10 тыс. шатров». Еще одна группа ногайцев, найман, обосновалась в низовьях Сулака и Терека.
О коварных нравах, царящих в гареме времен султана Сулеймана Великолепного и Роксоланы, мы все узнали благодаря самому знаменитому турецкому сериалу «Великолепный век». Но сериал не может удовлетворить все увеличивающееся любопытство в отношении этой загадочной темы, которая всегда, во все времена, вызывала особый интерес.Автор Шапи Казиев воссоздает экзотический мир гарема, устройство и иерархию этой «академии любви», раскрывает удивительные тайны, интриги, секреты гаремной магии и обольщения, рассказывает о том, как составлялись коллекции живых драгоценностей – из лучших красавиц мира, ставших невольницами в гареме султанов Востока.Эта уникальная книга – как будто продолжение того «Великолепного века», который завоевал миллионы сердец по всему миру.
В книге писателя Шапи Казиева в художественно-историческом плане воссоздаются события времен Кавказской войны в Дагестане (первая половина XIX века). Героями увлекательного повествования стали многие известные исторические личности, а также образы, созданные воображением автора. Книга представляет интерес для широкого круга читателя.
Книга Шапи Казиева талантливо повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля, ставшего в 1859 году почетным пленником императора Александра II и окончившего жизнь в Медине. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в эпическую атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобный многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.
В романе известного дагестанского писателя Шапи Казиева «Крах тирана» на обширном документальном материале рассказывается о важном, исторически значимом событии в жизни Дагестана второй половины XVIII века – разгроме объединенными силами народов Дагестана многотысячной армии «Грозы Вселенной» – персидского шаха Надира, покорившего полмира, но позорно бежавшего с поля сражения в местности Хициб близ Согратля в 1741 году. Поражение Надир-шаха и последующее изгнание его из Дагестана повлекли за собой ряд немаловажных изменений на карте мира.
Раньше гаремы называли «дарюсааде» – «дом счастья». Оказавшись здесь, девушки получали новое имя, обучались религиозному почитанию и абсолютному подчинению. Эзотерический символизм суфиев в соединении с явной эротической направленностью ритуалов скрывал религиозное служение.Автор Шапи Казиев воссоздал экзотический мир гарема, устройство и иерархию этой «академии любви», раскрыл удивительные тайны, интриги, секреты гаремной магии и обольщения, рассказывает о том, как составлялись коллекции живых драгоценностей – из лучших красавиц мира, ставших невольницами в гареме султанов Востока.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.