Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - [120]
Таким образом, сложился уникальный для Европы того времени образ жизни. «Люди живут здесь как граждане мира, связанные узами уважения и мира под беспристрастным оком в меру сурового правосудия»,>{286} — писал Темпл. Слова Темпла описывают скорее следствия, нежели причины создавшейся неординарной и сложной ситуации, не допускавшей однозначного деления на черное и белое. Являясь более чем точной, его оценка обозначает лишь золотую середину. Но причины не столь просто разглядеть, как их следствия, и умеренность лучше крайностей отображает среднестатистического человека. В ностальгии Париваля скрывалось нечто большее, чем простая иллюзия, когда он не мог «ни налюбоваться на счастие голландских подданных, ни прекратить завидовать их участи».>{287}
ССЫЛКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
Читатель, конечно, не ждет от меня полной библиографии по «золотому веку», поскольку для нее не хватило бы и толстого тома. Несколько ссылок относительно нижеследующих примечаний окажутся более полезными с практической стороны. Большинство работ, на которые я ссылаюсь, в свою очередь, также содержат примечания и множество сносок. Мне хотелось бы привлечь внимание к библиографическому перечню замечательной книги «De tachtigjarige oorlog», сборника, вышедшего в Амстердаме в 1941 году.
Повседневная жизнь нидерландцев XVII века сто лет назад стала предметом двух серьезных работ историка Г. Д. Шотеля (G. D. Schotel), которые не утратили своей ценности и по сей день — «Het oudhollandse huisgezin» (Гарлем, 1868) и «Het maatshappelijk leven onzer voorouders» (Роттердам, 1869). Более поздние изыскания основывались на этих трудах и мало что сказали нового. Тем не менее я их приведу: «Het maatschappelijk leven in Nederland in de gouden eeuw» (А. Франкрюйкер (A. L. J. de Vrankrijker), Амстердам, 1937); «Het leven onzer voorouders» (А. Франкен (A. W. Franken), Гаага, 1942); наконец, «Zeven eewen Nederlandse levenskunst» (А. Мюлдер (A. Mulder), четыре тома, Амстердам, 1940–1952) — «лжелитературный» и поверхностный труд; «De Hollanders thuis, gezeelschapstukken uit drie eeuwen» (А. Старинг (A. Staring), Гаага, 1957), где раскрывается та же тема, главным образом на примере искусства.
В последнем случае надо быть предельно осторожным, так как художники и граверы легко вводили в свои произведения анахронические элементы. Тем не менее коллекции Морицхейса в Гааге и Прентенкабинета в Амстердаме не раз помогли уточнить некоторые книжные данные.
«Отношения», опубликованные иностранцами, побывавшими в Нидерландах, представляют собой мощный источник информации. И. Якобсен-Йенсен (Jacobsen-Jensen) в своих «Reizigers te Amsterdam» (Амстердам, 1919) приводит их полный перечень. Р. Мюрри в своей книге «Голландия и голландцы в XVII и XVIII веках глазами французов» (Париж, 1925) анализирует впечатления около тридцати французов, многие из которых по разным причинам провели в Нидерландах много лет до 1700 года. Книга бывшего преподавателя французского языка в Лейденском университете Жана-Николя Париваля, написанная в 1669 году и вышедшая в Амстердаме в 1678-м без указания имени автора и под названием «Прелести Голландии», оказалась для меня особенно полезной. В своей работе я использовал издание 1738 года. Интерес вызывает и «Путешествие в Голландию, осуществленное Пьером Сартром в 1719 году», изданное В. Адвьелем в Париже, в 1896 году. Наиболее полным источником такого рода стал доклад от 1673 года английского посланника Уильяма Темпла «Замечания о Соединенных Провинциях Нидерландов», чей первоначальный текст был впоследствии отредактирован Г. Н. Кларком (Кембридж, 1932), но я привожу цитаты по старому голландскому переводу (Роттердам, 1692).
Истории «золотого века» в его многочисленных аспектах посвящено множество диссертаций и научных работ. Я прибегал, в частности, к следующим: «Algmene geschiedenis der Nederlanden» (двенадцать томов, Утрехт, 1949–1958), тома V (для периода 1567–1609), VI (1609–1648) и VII (1648–1748); для глав, посвященных вопросам социального и экономического характера, использовались тома V и VI Т. Янсмы (Т. S. Jansma) и том VII Й. Ван Диллена (J. G. van Dillen), я привожу этот коллективный труд под сокращением AGN; «De tachtigjarige oorlog», уже упоминавшийся мной, который я обозначаю как Oorlog; «De lage landen bij de zee» (Й. и А. Ромейны (J./A. Romein) Утрехт, 3-е издание, 1949); «Onze gouden eeuw» (П. Мюллер (P. J. Muller) (в 3 т., Лейден, 1896–1898). По вопросу колониальной экспансии я бы добавил книги Гламанна «Голландско-азиатская торговля в 1624–1740» (K. L. Glamann, «Dutch-asiatic trade 1624–1740», Гаага, 1958) и Боера «Van oude voyagien» (Амстердам, 1912), в которых содержатся рассказы и зарисовки, посвященные путешествиям первооткрывателей с конца XVI до начала XVIII века. Французским читателям предлагается небольшая работа М. Брора «История Нидерландов» (серия «Что знаю я?», № 490; Париж, 1951) (М. Braure, «Histoire des Pays-Bas», collection «Que sais-je?», № 490; Paris, 1951).
Относительно интеллектуальной и артистической культуры «золотого века» основным, хотя и несколько устаревшим источником остается труд Бускена-Гуета (С. Busken-Huet) «Het land van Rembrandt», который я цитирую по харлемскому изданию 1941 года. К нему следует добавить J. Huizinga, «Hollandische Kultur des 17. Jahrhunderts» (Iena, 1933) и великолепный «Atlas van de Nederlandse beschaving» (Amsterdam, 1958), который по качеству и числу иллюстраций кажется мне наилучшим справочником по нидерландской культуре. Ромейны (J. Romein, A. Romein) представили в своей книге «Erflaters van onze beschaving» (Amsterdam, 1938) ряд монографий по различным персонажам, чье влияние глубоко отразилось на современной им эпохе. Второй том целиком посвящен XVII веку.
Жизнь и деяния Вильгельма Завоевателя (1027—1087) принадлежат далекому прошлому, однако фигура нормандского герцога, ставшего королем Англии, интересует не только профессиональных историков. Уцелев в кровавом вихре войн и мятежей, незаконный отпрыск правителя Нормандии сумел не только железной рукой навести порядок в своих владениях, но и захватить Английское королевство, внедрив там прогрессивные для своего времени феодальные порядки. Вильгельм был груб, жесток, необразован, но его политическое чутье и энергия помогли осуществить преобразования в политической и культурной областях, определившие пути развития Европы на сотни лет вперед.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.