Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - [115]
Начало нидерландского процветания восходит к изобретению зеландским рыбаком около 1385 года подобия бочонка, что обеспечило сохранение сельди на продолжительное время. Освободив рыбу из сети, ее потрошили, оставляя только молоку, и бросали в бочку, пересыпав солью. Это изобретение позволило использовать огромные природные богатства, которые дарили сезонные атлантические банки, кишевшие сельдью. Из традиционной рыбной ловли, удовлетворявшей спрос только внутреннего рынка, выросла гигантская международная торговля.
С начала XV века рыбная торговля процветала. Осознавая ее значение для развития страны, муниципалитеты оградили ее протекционистскими мерами, которые, благополучно пережив все политические волнения, к XVII веку превратили ловлю сельди в самый упорядоченный вид деятельности. Вначале вся ловля сосредоточивалась в портах Зёйдер-Зе, особенно в Энкхёйзене, который был обязан рыбе своим богатством и свою признательность этому дару моря выразил, поместив в герб трех сельдей, увенчанных коронами. Затем в промысел сельди включился Роттердам. В XVII веке эти два города практически монополизировали отрасль, вылавливая в год общими усилиями вместе с зависимыми от них маленькими соседними портами рыбы на 10 миллионов флоринов при флоте в 500 шхун. Размеры ловли привели к созданию настоящей промышленности в заинтересованных городах. Соли было уже недостаточно, чтобы обеспечить длительное хранение продукта, которое требовалось при таком размахе торговли.>{261} Пришлось учредить в портах особые цехи по обработке сельди во вторичном рассоле. Финансовый интерес этой операции подвигнул Амстердам присоединиться в свою очередь к рыболовецкой отрасли.
Многочисленные маленькие порты, разбросанные по берегам Фрисландии, Голландии и Зеландии, были выброшены из монопольного промысла сельди и довольствовались ловлей трески, мерлана и морского языка в открытом море или возле побережья, в зависимости от снаряжения. Дордрехтцы промышляли рейнского лосося. Жители некоторых бедных прибрежных деревушек, не имевшие лодок, зарабатывали на жизнь перевозкой рыбы в соседние города на повозках, запряженных собаками. Влиланд, самый удаленный из фризских остров, отчасти жил сбором мидий.
Еще со Средних веков сандамские рыбаки специализировались на ловле угрей, большое количество которых периодически мигрировало в голландских водах. Эта рыба содержалась в больших садках, выкопанных поблизости от города, до ежегодных торгов в начале зимы. Не довольствуясь ловлей в собственных водах, сандамцы платили Дании за право промышлять угря вблизи острова Амагер. Осенью из порта Сандама выходила флотилия судов, снабженных чанами для транспортировки живой рыбы. После ловли флотилия спускалась порой до французского побережья для сбыта товара. Осушения, проводимые во внутреннем бассейне провинции Голландия с 1610 года, значительно сократили районы, посещаемые угрем. Некоторые его виды полностью исчезли. После 1640 года доходность этого промысла сильно упала.
В течение всей первой половины века над рыбаками висела серьезная угроза. Завоевав в 1583 году город Дюнкерк, герцог Пармский снарядил флот для нападения на голландские и зеландские суда. На доходы от этого подлого пиратства Дюнкерк жил почти 60 лет. Прокрадываясь вдоль побережья, дюнкеркцы иногда внезапно прорывались чуть ли не в голландские порты, разрушали сооружения, поджигали шхуны. Перемирие не положило конца их рейдам. Лишь за один год Энкхёйзен потерял сотню судов. Поскольку в дюнкеркский порт торговые суда не заходили, репрессивные меры оказывались тщетными. Голландские моряки, привлеченные возможностью легкой наживы, бросали службу и присоединялись к пиратам. Когда весной рыболовецкий флот поднимал паруса, направляясь на ловлю сельди, его сопровождал конвой из военных кораблей. Генеральные штаты отдали указание не брать дюнкеркцев в плен — их бросали в море.>{262} Такое положение дел сохранялось до 1646 года, когда франко-голландской армии удалось наконец взять Дюнкерк, который был присоединен к Франции.>{263}
Поиск судоходного пути к северу от Скандинавии в первые годы XVII столетия привел сначала англичан, а затем и голландцев к встрече со стадами китов, посещавших эти воды. В 1611 году англичане снарядили два китобойных вельбота. На следующий год Амстердам, в свою очередь, спустил на воду китобойную шхуну, доверив командование английскому лоцману и щедро оплатив его услуги. Энкхёйзен, Сандам и Делфт встали на тот же путь. Но борьба с английскими конкурентами потребовала разработки общей политики. В 1614 году группа голландских китобоев образовала Северную компанию, которая спустя три года получила официальный статус и исключительное право охотиться на китов между Шпицбергеном и Гренландией.
Основатели компании строили грандиозные планы. В Амстердаме ими были сооружены три громадных склада, снабженных кирпичными погребами, которые образовывали колодцы для хранения ворвани общим объемом до миллиона литров. Для добычи ворвани на Шпицбергене был построен завод, а для его рабочих — деревушка Смеренбург, население которой жило там только летом и уезжало на материк по окончании сезона. Вторая подобная колония была создана на острове Ян Мейен
Жизнь и деяния Вильгельма Завоевателя (1027—1087) принадлежат далекому прошлому, однако фигура нормандского герцога, ставшего королем Англии, интересует не только профессиональных историков. Уцелев в кровавом вихре войн и мятежей, незаконный отпрыск правителя Нормандии сумел не только железной рукой навести порядок в своих владениях, но и захватить Английское королевство, внедрив там прогрессивные для своего времени феодальные порядки. Вильгельм был груб, жесток, необразован, но его политическое чутье и энергия помогли осуществить преобразования в политической и культурной областях, определившие пути развития Европы на сотни лет вперед.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.