Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения - [5]
В XVII столетии большое распространение получили коллежи (фр. collège). Если средневековые школы давали своим ученикам лишь умение говорить и писать на латыни, немножко сведений из областей права и прикладной логики, арифметики и календарной астрономии, фантастическую географию и очень много пения, в коллежах начинали с грамматики, хронологии, поэтики и риторики, а вершиной обучения являлось богословие. Философия заменяла собой все науки: в нее входили математика, физика, механика. Кроме того, большое внимание уделялось физическому развитию: верховой езде, фехтованию, танцам. И, разумеется, катехизису.
В протестантских коллежах изучали латынь, греческий и иврит, тогда как иезуиты, руководившие большинством католических коллежей, делали акцент почти исключительно на латыни. «Ректор примет меры к тому, — говорилось в учебном плане Клермонского коллежа во Франции, — чтобы латинский язык всегда употреблялся в классах между учениками. Они могут отступать от этого правила лишь в выходные дни и в часы отдыха. Притом провинциал вправе принять решение о том, чтобы и в эти дни и часы использовать в обиходе латинский язык».
Иезуиты поощряли за заслуги призами и лавровыми венками, но не только. Нередко ученик переходил в следующий класс в течение учебного года. Индивидуум не должен был подстраиваться под уровень класса. Обычный срок обучения в Клермонском коллеже составлял семь лет, но одаренный ученик мог перескакивать через ступени. А вот учителя-англичане в московской Навигацкой школе «остропонятных» учеников, забегавших вперед, бранили: дожидались бы отстававших товарищей, как доносил царю Петру заведовавший ею Алексей Курбатов.
Рене Декарт (1596–1650) поступил в Коллеж Ла Флеш восьмилетним и проучился там десять лет. Способный мальчик был болезненным, а потому ему позволяли утром заниматься лежа в постели.
Французским нововведением, распространившимся затем по Европе, были «хозяйственные коллежи» (где обучали, например, межеванию) — аналог современных профессионально-технических училищ.
Арман Жан дю Плесси де Ришельё (1585–1642) девяти лет от роду начал учебу в Наваррском коллеже, где в свое время получали образование французские короли Генрих III и Генрих IV. Там изучали грамматику, вольные искусства (в общей сложности четыре года) и философию, курс которой включал логику и основы естественных наук (еще два года). Воспитанники овладевали основами стихосложения и прозы, развивали в себе способности к полемике и ученому спору. В 15 лет, по выходе из коллежа, Арман блестяще владел латынью, прилично говорил по-итальянски и по-испански, в деталях знал античную историю, а также сформировал характер, подчинив себя строгой внутренней дисциплине.
Став кардиналом, он пригласил во Францию Яна Амоса Коменского (1592–1670), известного на всю Европу чешского педагога, но тот предпочел работать в протестантских странах — Англии, Швеции, Голландии. Его идеей была «пансофия» — «всеобщая мудрость»: всех надо учить всему, не проводя различия по материальному, религиозному или половому признакам. Коменский отвергал зубрежку, не говоря уже о телесных наказаниях, и уделял повышенное внимание «полезным знаниям». Например, он считал, что не надо зацикливаться на латыни, лучше подробнее изучить географию, историю или биологию. Ученика нужно прежде всего научить думать самостоятельно и развить его вкус, приохотить к получению знаний, и тогда он будет учиться всю жизнь.
Идеи Коменского всё-таки опережали свое время, а потому привились не сразу, даже в «просвещенной» Европе. Что уж говорить о России! Например, Петр I сам решал, какие науки полезны, а какие нет. Однажды дворянские дети-«гуманитарии», не желавшие поступать в Навигацкую школу, массово записались в Славяно-латинскую академию. Петр велел взять несостоявшихся богословов в Петербург в Морскую академию и в наказание заставил забивать сваи на Мойке.
Если сирота Коменский всеми своими достижениями в жизни был обязан полученному образованию, то в петровской России попасть в школу считалось страшным несчастьем. Детей забирали насильно, держали в тюрьмах и «за караулом». В рязанскую школу, открытую в 1722 году, набрали 96 учеников, но из них 59 бежали. Вятский воевода Чаадаев, желавший открыть в своей провинции цифирную школу, встретил противодействие со стороны духовенства, в том числе епархиальных властей. Чтобы набрать учеников, он разослал по уезду солдат воеводской канцелярии, которые хватали всех годных для школы и доставляли в Вятку. Дело, однако, не удалось. В цифирных школах обучали грамоте, письму, арифметике и частично геометрии — этим ограничивалась тогдашняя программа начальной школы. К концу царствования Петра таких училищ насчитывалось до полусотни: они были заведены во многих уездных городах, но не во всех губернских. Петру не удалось сделать их всенародными: в них обучались преимущественно, если не исключительно, «дьячьи и подьяческие дети», то есть юношество, предназначенное для приказной службы.
В 1721 году сподвижник Петра I Феофан Прокопович в Петербурге при своем доме на Аптекарском острове создал школу для сирот и детей бедных родителей. Учили в ней русскому, латинскому и греческому языкам, рисованию, пению, игре на музыкальных инструментах и некоторым другим наукам — как в Европе. Но просуществовала эта школа недолго.
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов.
Почти двухвековая история семьи Рокфеллер, давшей миру промышленников, банкиров, политиков, меценатов и филантропов, первого миллиардера и одного из американских вице-президентов, тесно переплетается с историей США от Гражданской войны до наших дней. Их называли кровососами, а созданную ими крупнейшую в мире нефтяную компанию — спрутом, душившим Америку; считали кукловодами, управляющими правительством, — и восхищались их умением поставить на промышленную основу всё, даже благотворительность. Рокфеллеры коллекционировали предметы искусства, строили особняки — и вкладывали деньги в образование и здравоохранение.
Действие романа охватывает период с 1617 по 1643 год и основано на подлинных событиях. Всесильный временщик Кончино Кончики убит во дворе Лувра заговорщиками с ведома юного короля Людовика XIII, который наконец-то обретает всю полноту власти. Епископу Люсонскому предстоит пройти трудный путь, чтобы превратиться в великого кардинала Ришелье, а Мари де Роган, став герцогиней де Шеврез, будет плести против него заговоры, заслужив от короля прозвище Дьявол.
Весной 1794 года Польша, уже во второй раз вынужденная отдать часть своих территорий России, Пруссии и Австрии, восстала под руководством Тадеуша Костюшко, героя Войны за независимость США, чтобы вернуть себе целостность и суверенитет. Остаться в стороне не мог никто: либо ты поддерживаешь восстание, не считаясь с жертвами, либо помогаешь захватчикам; патриот ты или верноподданный, в чужих глазах ты всё равно либо изменник, либо предатель. Что могут Польша и Литва одни против трех сильных врагов? Да еще эти вечные раздоры между поляками и неспособность действовать сообща… Восстание разгромлено, его вожди в плену, Суворов входит в Варшаву, проложив себе путь огнем и мечом.
Первая половина XVII века – эпоха Ришелье и Людовика XIII, прозванного Справедливым, – была непростой в истории Франции: заговоры вельмож и мятежи гугенотов, крестьянские восстания и участие в Тридцатилетней войне, недород и эпидемии… И все же, как и в любую другую эпоху, люди трудились, веселились, женились, рожали детей, словом, жили своей обычной, повседневной жизнью. В книге представлена широкая панорама жизни французов того времени – от крестьян и ремесленников до королевских чиновников, придворных и мушкетеров.
Образ Людовика XIII читатели представляют себе по роману Александра Дюма «Три мушкетера», где король предстает второстепенным полукарикатурным персонажем, безвольной марионеткой в руках всемогущего кардинала Ришельё. Его сын, знаменитый «король-солнце», затмил своим блеском рано скончавшегося отца. Однако тот вошел в историю благодаря событиям, имевшим куда большее значение, чем курьезное происшествие с подвесками королевы Анны. Полководец, реформатор, композитор, кулинар, кузнец, парфюмер — немногие власть имущие могли похвастаться такой широтой интересов.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 2001 г.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.