Повседневная жизнь эпохи Шерлока Холмса и доктора Ватсона - [16]
В 1867 году 11 «гнилых местечек» лишили права посылать депутатов, а 35 позволили посылать только одного депутата.
Еще раз снизили избирательный ценз, число избирателей возросло в два раза. Уже 40 процентов взрослого мужского населения посылало представителей в парламент.
Реформой 1884–1885 годов уничтожены последние 105 «гнилых местечек». Опять снижен избирательный ценз. Теперь избирателями стали все, платившие за аренду квартиры более 10 фунтов стерлингов. Не избирают представителей в парламент только сезонные рабочие, батраки, домашняя прислуга и все женщины.
До 80 процентов взрослого мужского населения становятся избирателями.
С 1874 года Соединенное Королевство разбито на 650 избирательных округов с равным представительством от одинакового количества населения: один депутат от 50–54 тысяч избирателей – тех самых 80 процентов взрослых мужчин[54].
Ура демократии? Но с конца XIX века парламент перестает быть таким важным и эффективным органом власти, которым он до того был века. Ровно потому, что в него перестали избирать и избираться люди узкого привилегированного клуба.
Демократия прекрасно работает только в одном случае – когда выбирают лично знакомых людей. Парламентская демократия с 1874 года состояла в том, что избиратели выбирали не лично известных людей, которые потом будут представлять их интересы, а незнакомцев. Выбирают программы? Но кто их читал, эти программы? Кто вникал в их содержание? Да и вообще, разобраться в этих документах без специальной подготовки не всегда просто.
О личностях и о программах сообщает пресса… Газетная бумага все терпит, как и бумага, на которой написаны предвыборные обещания и программы политических партий.
Все избиратели и во все времена всегда потом кричат, что их обманули. А что, могло быть иначе?
В эпоху Ватсона и Холмса способности и ответственность депутатов палаты общин резко упали. Роль парламента в жизни Британии – тоже.
На смену ей все более властно выдвигалась профессиональная бюрократия.
Английская бюрократия
В Соединенном Королевстве гораздо дольше других стран Европы не было профессиональной государственной службы. Везде гражданское управление начиналось с выполнения поручений монархом тех или иных феодалов. Те и заводили свои канцелярии… Но бюрократия быстро становилась государственной.
В Московской Руси «пути», или «приказы», даваемые боярам великим князем, сменились государственными приказами уже в начале XVI века.
Во Франции королевская бюрократия существует с XIV века, а в городах – с X–XI века. При короле Франциске I (1515–1547) все центральное управление сосредоточено в королевском совете, отделы которого соответствовали будущим министерствам. Руководителей отделов часто называют ministre – от латинского слова minister – слуга. Эти «слуги» и множество чиновников – одновременно слуги и лично короля, и государства.
С XVII века существуют уже министерства именно как государственные учреждения. Знаменитый кардинал Арман Жан дю Плесси де Ришелье (1585–1642) с 13 августа 1624 года официально назначен первым министром французского королевства, то есть премьер-министром, главой правительства[55].
К концу XVIII века число чиновников только центрального управления во Франции превысило 20 тысяч человек.
В Британии и в XVIII–XIX веках все обстояло почти так же, как во Франции XIV века или в Московском княжестве XV столетия.
Министерства в Англии появились еще с XVII веке, но их значение было несравненно меньше, чем в любой континентальной стране Европы. На любую государственную должность выдавался королевский патент, который становился как бы собственностью держателя. Патент продавался, дарился, передавался по наследству, как всякое феодальное держание от короля.
Штат министерств укомплектовывался личными знакомыми министров и их приближенных, никакой единой системы централизованной администрации вообще не существовало.
В Соединенном Королевстве службу не называли публичной или государственной. Было и есть понятие гражданская служба: чиновник в английском праве рассматривается как гражданский слуга короны, в отличие от ее военных слуг. Гражданскую службу правили и чиновники, взятые на работу держателем патента. Они как бы тоже слуги короля.
Интересная и важная особенность Англии: даже усложнившаяся жизнь XVII–XVIII веков не привела к большим злоупотреблениям. То есть и протекционизм, и взятки были просто бедствием – особенно там, где есть что взять: в адмиралтействе, например. Но нанести ущерб делу, не только повредить государству, но просто проявить недостаточное рвение в преследовании государственных интересов в кругах высших английских чиновников было чем-то совершенно недопустимым.
Во-первых, большинство из них принадлежали к аристократическим семьям. Они считали государство чем-то вроде семейного владения, а себя почти что отождествляли с государством. Во-вторых, они были достаточно обеспечены, чтобы не польститься, по крайней мере, на мелкие прибытки. В-третьих, зарплата владельцам патентов если и выплачивалась, то не регулярно. Служба была источником дохода для их клерков и приказчиков, трудившихся в министерстве патрона. Для них же самих это было почетной обязанностью благородных людей, знаком доверия к ним со стороны короны.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Эта книга – не только свидетельство истории, но и предсказание, ведь и современный мир уже «никогда не будет прежним».
Что означает выражение «потушить огонь в камине»? Как вам идея общественных уборных? Знаете ли вы, что древнегреческий царь Минос был одним из первых обладателей комфортного «туалетного трона» со смывом? Что думаете про космические подгузники? История унитаза своими корнями действительно уходит в глубокое прошлое, и очень интересно проследить, как менялось век от века отношение к естественным потребностям человека, как от ночного горшка мы пришли к туалетным комнатам с тёплыми полами и дизайнерским ремонтом. Польская писательница Ивона Вежба проделала большую работу, изучив все аспекты этой темы – от морально-этических до физиологических.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
Век великих географических открытий и отважных покорителей морей. Пионеры Нового Света: авантюристы, искавшие славы и богатства, ученые-исследователи неизведанных земель, скромные земледельцы-колонисты. Все они – и те, чьи имена история донесла до наших дней, и те, кто останутся никому не известны – герои романа непревзойденного классика испанской литературы Висенте Бласко Ибаньеса «Конкистадор», впервые опубликованного на русском языке. В 1493 году отчаянный рыцарь Алонсо де Охеда отправляется в Новый Свет со второй экспедицией Колумба.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.