Повседневная жизнь эпохи Шерлока Холмса и доктора Ватсона - [15]

Известно, что в начале XIX века банкир Лопес платил по 20 фунтов каждому, кто голосовал за него. Это громадные деньги! Океанский корабль водоизмещением в 200 тонн стоил около 800 фунтов, а каменный двухэтажный дом в городе – 100–150 фунтов.

Поскольку прямая уплата денег все же запрещалась, а как-то договариваться надо, в городе Шорхэме для целей продажи голосов избирателей был организован Христианский клуб. При вступлении в клуб избиратели и покупатели (будущие депутаты) давали друг другу торжественную клятву не обманывать друг друга, не утаивать полученных денег и по-христиански делить полученные суммы.

Дав клятву, члены клуба решали, каким избирателям нужно продать свой голос.

Продажа голосов была так хорошо налажена, что если кандидат не имел нужных средств в момент избрания, то деньги могли быть уплачены им в течение ряда последующих лет. В рассрочку. Например, в Стаффорде один голос стоил семь фунтов стерлингов, а деньги выплачивались в течение 12 месяцев после выборов. Парламент в кредит!

В XVIII веке подкупы избирателей совершаются в массовых масштабах и постепенно становятся все более открытыми, да к тому же и не считаются в обществе чем-то аморальным. Считалось, что нет стыда в даче и получении взяток при выборах. Некто Кочрэйн, не стесняясь, признался палате общин, что после его избрания от города Хэнитона он послал в город глашатая – передать избирателям, чтобы они шли к главному банкиру получать по 10 фунтов стерлингов каждый. А что? Честный делец. Получил услугу и сразу же расплатился.

Во время избирательных кампаний на видных местах вывешивались плакаты, призывавшие избирателей подать свой голос за кандидата и тут же называлась сумма, которую можно получить.

Для подкупа избирателей и приобретения мест от городов правительство тратило огромные средства, достигавшие иногда 50 тысяч фунтов стерлингов на одни выборы – та самая стоимость имения. Лорд Рокингэм утверждал, что на выборах в 1782 года около 70 избирательных округов контролировалось голосами зависимых от правительства людей.

Абсолютное большинство британцев ничего не имели против. По их мнению, все было справедливо. Система продажи мест в парламенте их не раздражала и не возмущала. Люди, обладавшие богатством, могли иметь соответствующую богатству власть. Люди, богатством не обладавшие, получали от кандидатов деньги или какие-то важные для них услуги.

Британцы, не имевшие избирательных прав, боролись за то, чтобы их получить… На то было много причин, но одна из них очевидна: гражданские права были делом далеко не безвыгодным. Одна только важная экономическая проблема: чем большему числу людей давали право голоса, тем меньше стоил этот самый голос.

Еще в XVIII веке на торговле своим голосом можно было если не разбогатеть, то уж, по крайней мере, купить дом или выучить в колледже детей. К концу XIX века избирателям ставили бесплатную выпивку и кормили рыбой с картошкой. И правда… Не устрицами же кормить рабочих и фермеров?

Парламент исчезающего меньшинства

В XIV–XV веках не более одного процента населения могло выбирать депутатов парламента.

Как и во времена Кромвеля, якобы борца за демократию и власть народа.

В XVII–XVIII веках всего два процента британского населения имело активное избирательное право, то есть право выбирать в парламент своих представителей.

В 1815 году в Великобритании жило около 20 миллионов человек, из которых правом голоса располагали 160 тысяч человек – 1,8 процента населения.

Но этот-то парламент был очень эффективным органом управления!

Парламент издавал законы, которые не могли быть отменены ни королем, ни архиепископом Кентерберийским. Парламент распоряжался бюджетом страны. Парламент поддерживал важнейшие изобретения и открытия.

Происходило это вовсе не потому, что парламент выражал волю народных масс и был очень демократичен. Наоборот. Парламент был эффективен потому, что избирали и избирались хорошо знакомые друг другу люди. Исчезающее меньшинство.

Англия, избиравшая 600 членов палаты общин, – это порядка 100 тысяч джентльменов с высоким доходом и образовательным уровнем. Шестьсот членов палаты лордов – тоже из них.

С конца XVI до середины XIX века эти один – два процента богатых и образованных издавали законы, по которым жили все 100 процентов.

Девяносто восемь процентов населения подчинялось двум процентам – такая вот «демокрэйшен».

Неизбежная судьба парламента

Разумеется, «демократизация» была неизбежна, и она происходила весь XIX век.

В 1832 году был принят закон «О внесении поправок в представительство в Англии и Уэльсе». Такие же по смыслу отдельные законы были приняты в 1832 году для Шотландии и Ирландии.

Законом было предоставлено представительство в парламенте 42 большим городам, возникшим в ходе промышленной революции, а 56 «гнилых местечек» были лишены права посылать депутатов в парламент. Для 30 других «гнилых местечек» количество депутатов было урезано с двух до одного.

Теперь избирательное право предоставлялось мужчинам, достигшим 21 года, обладавшим недвижимой собственностью, которая приносила не менее 10 фунтов стерлингов годового дохода, и уплачивавшим налог на бедных. Избирательным правом наделялись даже арендаторы: на условиях долгосрочной аренды с доходом не менее 10 фунтов стерлингов в год и краткосрочной – не менее 50 фунтов стерлингов. В результате сих мер число избирателей возросло с 500 тысяч до 813 тысяч человек – 5,8 процента всего населения, 20 процентов всех взрослых мужчин.