Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений - [64]

Вот как описывает их кокетливое поведение автор одной из комедий:

«Она делает одному знак, а другому бросает взгляд; она любит одного и обнимает другого; ее рука занята с этим, а ногой она толкает того; одному она отдает свое кольцо, а кончиками губ призывает другого; она поет с этим, одновременно выводя пальцем слова для того».

Влюбившись в куртизанку, мужчина попадал в ловушку: его удерживают всеми силами, чтобы заставить истратить состояние. Для этого хороши все средства. Например, можно продемонстрировать внезапную холодность, лишь возбуждающую желание. Или выдумать какую-нибудь ложь, подобно куртизанке из «Грубияна», пытавшейся заставить своего любовника-солдата поверить, что, пока он был в походе, у нее родился от него ребенок. Излюбленным средством также являлось возбуждение ревности. Но едва любовник разорялся, куртизанка отдаляла его от себя, изобретая другую ложь: от невыносимых головных болей до внезапной набожности, требовавшей на некоторое время целомудренного поведения. Это в самом деле было профессиональное искусство.

Куртизанка могла наняться к клиенту на любой срок. В этом случае она являлась к нему на дом для удовлетворения его желаний как на одну ночь, так и на месяц или даже на год. Заключался контракт, который мог быть расторгнут, если куртизанка встречала другого, более выгодного любовника. Так, в «Вакхидах» Плавта, прежде чем перейти к новому любовнику, Вакхида должна вернуть долг жестокому военному, нанявшему ее сроком на год. «Наниматель» всегда должен опасаться обмана, то есть неверности нанятой куртизанки. Пьеса Плавта «Ослы» сохранила пример такого контракта, разумеется, несколько утрированного, как и положено в комедийном жанре. Адвокат составляет для Диабола договор с Филенией сроком на год за двадцать мин серебром, ставя следующие условия:

Другого никого не сметь пускать к себе,

Не выдавать за друга и защитника

Иль за любовника подруги: только ты,

Для всех других должны быть двери заперты,

На двери сделать надпись: место занято.

На письма не ссылаться приходящие,

Ни писем, ни табличек восковых не сметь

В дому держать. Картина ль есть опасная —

Продать. На устранение четыре дня

С получки денег сроку, а не сделает,

Тогда твоя тут воля: хочешь — можешь сжечь.

Писать не сметь — чтоб воску в доме не было.

Гостей не звать — имеешь право звать лишь ты.

А в позванных глазами не стрелять никак,

А если взглянет, пусть ослепнет тотчас же.

Вино из одного бокала пить с тобой;

Пусть принимает от тебя; она ж начнет,

Ты — после; чтобы смыслила, как ты, она,

Не больше и не меньше…

Ни в чем не даст пусть места подозрениям:

Ноги ногой своею никому не жать,

Вставая, и на ложе ли ближайшее

Всходя, с него сходя ли, никому руки

Не подавать, колечка не давать смотреть

И не просить ни у кого, чтоб он ей дал.

Игральные же кости одному тебе

Пускай подносит; бросивши, не сметь сказать:

«Твои»: пускай зовет тебя по имени.

Пусть молится богиням исключительно,

Отнюдь не богу; если ж благочестие

Найдет такое, скажет пусть тебе о том,

Ты богу и помолишься о милости.

Кивать, моргать, подмигивать чужим нельзя.

Когда погашен ночью свет, во тьме она

И шевельнуться не должна…

Словечком не обмолвится двусмысленным,

Пусть говорит она лишь по-аттически.

Начнет ли кашлять, попросту пусть кашляет,

Не так, чтоб показать язык кому-нибудь;

Прикинется, что из носу течет, — ты сам

Под носом вытрешь ей, чтоб не могла она

Послать воздушный поцелуй украдкою.

Мать-сводня пусть к вину не приближается,

О брани пусть забудет. Чуть ругнет кого —

Сейчас же наказание: на двадцать дней

Вина лишить…

Служанке ли, случится, отнести велит

Венки, гирлянды, мази — Купидону ли,

Венере ли, — твой раб пускай следит, кому

Дает, Венере — иль мужчине их.

А если пожелает чистоту блюсти,

Пусть столько же ночей вернет нечистыми^[144].

Этот договор для нас весьма интересен. Видно, что адвокат Диабола пытается предусмотреть все неожиданности, перечисляет как самые обычные, так и самые невероятные ситуации, показывая нам, что у него есть и опыт, и знания об ухищрениях куртизанок. Даже если пренебречь некоторыми деталями, добавленными для усиления комичности, можно представить себе незавидную участь, уготованную Филении, — участь женщины-вещи, используемой исключительно для наслаждения, а еще и для повышения престижа юного влюбленного. Но это тогда, когда куртизанка появляется в доме; если же, напротив, любовник приходит к ней, то в этом случае доминирует куртизанка, которая дает согласие или отказывается подарить оплаченное наслаждение.

Однако главным получателем прибыли с контракта или подарков возлюбленного обычно оказывалась не сама куртизанка, а сводня или сводник. Эти люди были лишены всякой щепетильности. Сводник обычно был посредником между клиентом и проституткой; именно с ним следовало торговаться, и сделка проваливалась, если клиент не платил затребованную цену. Сводник помыкал одинаково и клиентами, и проститутками, которых нещадно эксплуатировал. Часто это был выходец из стран Востока; оттуда же он привозил и девиц. Сводник являлся объектом особой ненависти со стороны римлян. Куркулион Плавта так говорит о нем: