Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений - [56]

Вполне возможно, что в те годы, когда Римом правил Цезарь, Клодия принимала у себя в доме царицу Египта Клеопатру или же появлялась у нее при дворе. Но когда она умерла, неизвестно. Любопытно, что в письмах, адресованных своему другу Аттику, Цицерон не упоминает о смерти Клодии. Значит ли это, что он умер раньше нее? Прекрасной римлянке должно было в это время быть около пятидесяти лет. Если так, то ее решительность, вероятно, должна была к этому времени поблекнуть вместе с ее прелестями.

Плотские наслаждения

Любовники по примеру пчел живут жизнью сладкой, как мед.

Corpus lnscriptionum Latinarum,

IV, 8408

Плотская любовь присутствовала повсюду, заставляя терять голову как простолюдинов, так и патрициев. Разумеется, мораль со временем изменилась, и Овидий позволял себе давать любовникам советы, которые Катон счел бы верхом неприличия. Но если во времена Республики мораль и отвергала некоторые нововведения, демоны плоти не меньше терзали этих защитников добродетели. Знаменитый Катон являет собой пример такого рода: однажды он заставил прогнать из сената уважаемого человека только за то, что тот позволил себе поцеловать свою жену в присутствии дочери; однако постарев, овдовев и живя в одном доме со своим сыном и невесткой, сам Катон предавался преступной любви с юной особой, дочерью своего секретаря, на которой в конце концов и женился.

Впрочем, в те времена в этом не было ничего особо скандального и римляне всегда находили вне брака чувственные удовольствия, которые отвергает наша цивилизация. Чтобы лучше понять этот удивительный парадокс, следует вспомнить, что древние римляне смотрели на женщину неодинаково. Если римлянка из хорошей семьи обязана была вести добродетельный образ жизни, а благородные матери семейства — хранить верность своим супругам, то те, кто не мог вступить в законный брак — рабыни, вольноотпущенницы куртизанки, — были свободны распоряжаться собственным телом. Как-то проходя по Форуму, суровый Катон встретил молодого человека, выходившего из публичного дома. Тот покраснел от стыда, однако Катон напротив, похвалил его за то, что он посещает «продажных женщин» и не покушается на честь благородных римлянок. На следующий день тот же молодой человек имел несчастье вновь попасться на глаза Катону в той же ситуации, и, говорят, Катон опять одобрил его — за то, что он ходит к девкам, а не живет с ними!

Зато девушка из хорошей семьи была предметом сурового надзора. История оставила нам множество тому примеров. Некоего учителя застали обнимающим свою ученицу — причем совершенно целомудренно, — и он был предан смерти. Другой учитель вступил в связь со своей ученицей — и отец семейства предпочел убить и учителя, и собственную дочь, навсегда опороченную.

Понятие осквернения, столь важное для римлян, объясняет, почему супружеская измена изначально была невозможна для женщины, в то время как считалась вполне естественной для мужчины. Дело в том, что женщина получала от мужчины семя, и ее кровь могла быть осквернена, если связь была незаконной. В таком случае женщина теряла свою честь и не могла больше исполнять супружеские обязанности. К мужчине это не относилось, потому что он давал, а не получал. Его кровь никем не осквернялась. Следовательно, для мужчины считалось нормальным иметь сожительниц, и римляне практиковали фактическую полигамию, хотя закон предписывал моногамные браки. Однако сожительницы не могли принадлежать к хорошим семьям. Хозяина дома удовлетворяли рабыни, чужестранки, служанки, и случалось даже, что они вызывали ревность у законной супруги.

Мы уже видели, что римляне не слишком спешили жениться, и многие предпочитали жить с сожительницами, которых в любой момент могли отослать от себя. Некоторые персонажи Плавта во всеуслышание заявляют, что лучше будут счастливо жить с рабыней или вольноотпущенницей, чем подвергаться тирании жены из знатной семьи. Однако незаконные союзы порождают детей, не имеющих права претендовать на отцовское наследство. И если для простого человека это имело мало значения, то для членов высшего общества все выглядело иначе: именно стремясь не допустить сокращения знатных фамилий, Август принял меры, обязывающие мужчин вступать в законный брак. Но эти меры оказались малоэффективными — может быть, потому, что плохой пример подавал сам император. Светоний рассказывает, что собственная жена Августа Ливия подбирала ему молоденьких служанок, покорных его желаниям.

Женщины конечно же тоже вступали в незаконную связь. В самые древние времена виновная в прелюбодеянии предавалась смерти. Участь ее любовника также была незавидной: он или погибал под ударами хлыста оскорбленного мужа, или лишался того органа, который послужил основным инструментом в осуществлении преступной страсти… Но постепенно вместе с эволюцией нравов месть обманутых мужей стала более человечной, и, чтобы не стать посмешищем, вынеся свой позор на публику, они предпочитали развестись с женой, сохранив ее приданое. Закон, принятый Августом, даже обязывал обманутых мужей развестись с женами — иначе их могли счесть сводниками. На закате Республики римляне начинают смотреть на любовь уже более снисходительно. Трагическая история Виргиния, жившего в середине V века до н. э., к этому времени представляется им несколько устарелой. Эту историю, свидетельствующую о суровости старинных нравов, рассказывает Тит Ливий. Луций Виргиний был центурионом (командующим центурией) римской армии, примерным солдатом и гражданином. И он сам, и его жена в свое время получили строгое воспитание и так же воспитывали свою дочь. Между тем децемвир