Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II - [135]

Обязанность соблюдать сдержанность и осторожность, когда-то сформулированная в чрезвычайно лапидарной форме королевой Викторией: «Никогда ни на что не жаловаться и никогда не давать никаких объяснений», и сегодня не потеряла своей актуальности. К этой формулировке и сейчас прибегают всякий раз, как только начинают ходить слухи о раскрытии некой тайны или начинает распространяться неприятный анекдот или рассказ о забавной истории, приключившейся с одним из членов королевской семьи.

Однако в отличие от королевы Виктории Елизавета II никогда не хотела «стричь под одну гребенку» всех членов семьи: она одобряла индивидуальность каждого из них (или относилась терпимо к этому), понимая, что сила королевской семьи в какой-то мере зависит и от разносторонности ее членов.

Но 90-е годы были для британской монархии прямо-таки катастрофическими. Скандалы, героиней коих была Сара, сериал «Чарльз и Диана», выход на сцену Камиллы — все это запятнало честь династии Виндзоров. Пресса раздувала скандалы, появлялись публикации крайне неприятных результатов опросов общественного мнения, разносные статьи на первых полосах… «Ужасный год» для королевы растянулся на десятилетие. Тогда казалось, что династия Виндзоров бьется в предсмертных конвульсиях и обречена на гибель. «Еще вчера, — пишет Филипп Зиглер в своем труде «Королевская власть и народ», — мысль, что Великобритания может расстаться со своей многовековой монархической традицией и сменить монархию на республику, выглядела бредом эксцентричного сумасшедшего или экстремиста». А сегодня народ настоятельно требует перемен от королевской семьи, до сих пор оказывавшей упорное сопротивление любой попытке привести ее в такое состояние, чтобы она была способна принимать в расчет реальности современной жизни. Остается только узнать, будет ли этих перемен достаточно для того, чтобы убедить широкую публику, что монархия стоит того, чтобы ее поддержали и сохранили, что она может играть активную роль в грядущем столетии. Если же сделать этого не удастся, сей общественный институт, являющийся составной и неотъемлемой частью английского образа жизни, осужден на смерть.

Лучший способ узнать, какие чувства испытывают британцы к монархии, — это обратиться к «Масс обзервейшн аркайв» (журнал организации «Мнение масс» по изучению общественного мнения. — Ю. Р.), издаваемому под эгидой университета графства Суссекс (встречается написание Сассекс. — Ю. Р.), в котором исследуются и комментируются результаты опросов общественного мнения («людей с улицы») с 1937 года. Из этих публикаций можно узнать, что к событиям и явлениям, по поводу коих проводились опросы, королевская семья не имела никакого отношения в девяноста процентов случаев. Отмечается также тот факт, что в Великобритании прослеживается тенденция роста числа людей, высказывающих свое благорасположение к республике. По мнению Энтони Джея, вероятно, есть десять членов королевской семьи, «чьи поступки поддерживают популярность монархии в той или иной степени, и, вероятно, есть около двух десятков ее членов, скорее способных запятнать ее образ, чем заставить этот образ засиять новым блеском».

Вокруг династии Виндзоров теперь почти нет мистического ореола. Королева и члены королевской семьи постоянно предстают перед широкой публикой как обыкновенные люди, к тому же весьма уязвимые. Разводы, ссоры, расставания, скандалы и зависть разрушили единство династии. Пресса с ее «тщательно выписанными портретами» ничего им не прощает. На них нападают в открытую, их высмеивают, приводя массу забавных деталей. Теперь, когда они низвергнуты с небес на землю, сам собой напрашивается вывод, что, увы, уже поздно принимать какие-то меры. Ущерб слишком велик, и слишком велико возмущение большинства налогоплательщиков, оплачивающих их счета. Идолы низвергнуты с пьедестала.

Столь долго оберегаемая королевой от всех предосудительных препирательств королевская семья теперь вновь оказалась в замешательстве. Скандалы неотступно преследуют дом Виндзоров. А скандал — это такая ситуация, над которой королевская семья не может возвыситься и которую не в силах предотвратить. Однажды принц Филипп во время визита в Канаду сказал: «Ответ на вопрос о монархии очень прост. Если народ ею не удовлетворен, он может ее сменить… Монархия не может существовать только ради своих интересов, а существует только ради интересов страны».

Елизавета очень старается исправить ущерб, нанесенный монархии в 90-е годы, и стремится выказать себя более человечной, более близкой к своему народу, к духу и уровню страны. Разумеется, атмосфера в Букингемском дворце чаще всего бывает тяжелой и мрачной. Там царствуют тишина и безмолвие, в чем-то сходные с тишиной, царящей в провинциальной Англии: существование там с самого утра связано с чашкой чаю и прослушиванием передач Би-би-си, там царствует культ собак и лошадей, садоводства, спорта и музыки. Время, кажется, не имеет никакой власти над дворцом, течение жизни, похоже, лишь только слегка его затрагивает.

Спрятавшись за занавесями, сотканными из тумана и дождя, за облачками пара, поднимающимися над чашками чаю, за шорохом твидовых юбок, Англия с отчаянным упорством защищает свой национальный характер. Букингемский дворец, как колеблющаяся на ветру травинка, поступает точно так же. Насколько некоторые части королевской резиденции (кухни и кабинеты первого этажа здания) похожи на улей, настолько же та часть, что выходит окнами в парк, выглядит так, словно находится под наркозом. Являясь символом власти (англичане очень гордятся и часто кичатся своим почтением к закону и общественным институтам), Букингемский дворец немного похож на среднего англичанина, думающего, что его страна до сих пор является центром мира. Но, быть может, он и не так уж не прав…