Повседневная жизнь Арзамаса-16 - [30]
Последние годы
Взаимоотношения Церкви с большевистской властью с самого начала были враждебными. Как одна, так и другая стороны не признавали за своим противником права выражать чаяния и волю народа. Православное духовенство в своем большинстве считало незаконной власть большевиков, власти же, не без оснований, рассматривали Церковь как оплот контрреволюции и к тому же как возможный источник средств для укрепления своего положения. В декрете Совета Народных Комиссаров «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» (другое название декрета — «Об отделении церкви от государства, и школы от церкви») было записано: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют». Вскоре после декрета была выпущена инструкция по его реализации. В ней еще раз подчеркивалось, что церкви и монастыри лишались права владения движимым и недвижимым имуществом, включая храмы, землю, подворья и т. д. Им запрещалось заниматься благотворительностью, обучением детей. Помимо чисто нормативного значения этот декрет предоставил неограниченную свободу действий местным чиновникам всех рангов.
Административно Саровская пустынь вместе со всеми своими владениями относилась к Темниковскому уезду Тамбовской губернии. Из всех уездов, вошедших впоследствии в состав Мордовии, в Темниковском советская власть была установлена позже других. Первый денежный побор новой власти с Саровской пустыни состоялся уже 15 марта 1918 года — председателю уездного исполкома С. И. Лебедеву было отпущено из монастырской казны 50 тысяч рублей.
Конфисковывали в Сарове не только деньги. Монахи, привыкшие аккуратно по приходно-расходным книгам вести хозяйство, записывали все реквизированное вплоть до перочинных ножей, спичек и мыла. Для Красной армии конфисковывались одеяла, матрасы, подушки. Было отобрано 29 лошадей (из 52 имевшихся в монастыре). Любопытная деталь: трех лошадей из этих двадцати девяти более высокие власти заставили комиссара Сарова Астраханцева, успевшего приватизировать их раньше, вернуть назад. За год было изъято 6700 пудов зерна, крупы и муки.
Согласно статистической сводке, в июле 1918 года в Сарове постоянно проживали 837 человек, из них более 400 человек монашествующей братии, более трехсот мастеровых и рабочих, занятых в монастырском хозяйстве, остальные чиновники почтовой станции, торговцы и т. п. Также записано «богомольцев, средним числом, ежедневно — 2500 чел.».
Пытаясь приспособиться к новым обстоятельствам, монастырское руководство изыскивало легальные способы оформления своих дел. Усилия оказались не напрасны. В июле 1919 года устав артели был зарегистрирован, монастырю было возвращено право пользования землей и хозяйством. Правда, властям не понравилось название артели, явно указывавшее на монастырское ее происхождение. Поэтому «…вместо „Саровской“ названа „Сатисская артель“, ибо земельные угодия возле р. Сатис и в действительности пустынь имеет название „Градо-Сатиево-Саровская пустынь“». Уже тогда, оказывается, начальство боролось с названием «Саров».
В распоряжении Сатисской земледельческой артели находилось 170 десятин пахотной земли и 250 десятин луговой. Основная пашня была на Филипповке, в 12 верстах от монастыря. Работало в артели около 300 человек. Но просуществовала артель меньше года. 19 марта 1920 года артель была ликвидирована, на ее месте организовалось советское хозяйство. О причинах всех этих метаний можно только догадываться. Официальная мотивировка: «…политическая и хозяйственная несостоятельность артели и возможность лучшего использования в общих государственных интересах хозяйства через совхоз».
Но монахи продолжали свои ходатайства о возвращении им земли. Положение дел может немного проиллюстрировать отрывок из одного документа.
В марте месяце сего 1920 года советское хозяйство Темниковского уезда взяло трудовую артель в свое ведение и стало распоряжаться… как собственным своим хозяйством, вследствие чего наша трудовая артель распалась на три категории: рабочих советского хозяйства, артели кустарей и называемых богадельников. Трудовая наша артель дела вела аккуратно, книги велись исправно, земля обрабатывалась образцово, словом, все было в наилучшем виде, но в марте месяце положение дела изменилось: наша артель взята в советское хозяйство <…> Причину выяснить мы не можем. Вины в себе никакой не знаем. Теперь что же у нас образовалось: рабочие советского хозяйства имеют свой стол, артель (20 чел.), кустари тоже имеют свой стол, а богадельникам до 1-го августа, хотя выдавалось продовольствие, хотя в меньшем количестве, а с 1-го августа совсем отказано и в хлебе и продовольствии. Кто же богадельники? Это люди убогие: слепые, раненые на войне и старики, прожившие в Саровской пустыни от 40 и более лет.
Ввиду всего изложенного просим вас восстановить нам артель и тем помочь нашим богадельникам, уделением продовольствия для общего стола и организацией той трудовой артели, которая могла быть полезной как государству, так и нам.
15/2 Сентября 1920 года
Полномочные граждане Саровской пустыни (быв. Сатисской трудовой артели)
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.