Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э. - [22]
Процветание Катабана опирается на те же, в известном отношении, основы, что и Сабы. На земледелие — прежде всего. Аэрофотосъемка русла его главного вади в среднем течении, начиная с аль-Хараджи на юге и кончая Муканной на севере (то есть на протяжении около 45 километров), показывает, что в древности здесь простиралось сплошное культивируемое пространство, не уступающее по площади даже самому Ма'рибскому оазису. Богатство Катабана проистекало также и из торговли благовониями. Плиний Старший утверждал, что ладан экспортируется лишь при посредничестве геббанитов (то есть катабанитов) и что его большой путь к Средиземному морю начинается с Тамны>{20}. Освобождаясь от гегемонии Сабы, Катабан, возможно, надеялся перехватить у нее большую часть прибылей, извлекаемых из этой торгово-посреднической деятельности. Но у него к этому времени появился другой равный ему по силе соперник — Ма'ин.
Могущество Ма'ина, как это ни парадоксально звучит, обратно пропорционально его протяженности и площади. Во все времена существования Минейского царства территория его была крошечной. Возникнув в среднем течении вади Джауф, Ма'ин (Минейское царство) так и остался зажатым между Харамом, отстоящим от него к западу менее чем на шесть километров, и между Сабой. Фактически он включал в себя всего лишь два соседних города — собственно Ма'ин (Карнау в древности) в узком значении термина и Баракиш (древний Йасилл) — с их сельскими округами, да еще — несколько безводных вади на севере Джауфа. Поскольку оазис Баракиша занимает 1350 га, а самого Ма'ина равен 2000 га, их совокупная площадь в два раза меньше той, на которой обосновался Ма'рибский оазис.
Источник преуспеяния Ма'ина — в поразительной ловкости минейцев, с какой они принялись за организацию караванной торговли ладаном, и в замечательной последовательности их усилий, с какой они не позволяли ей вырваться из-под их контроля. В противоположность другим племенам, чья деятельность распределяется между сельским хозяйством и военным ремеслом, минейцы отдают все свои силы и устремления исключительно торговле. Минейские тексты ничего не рассказывают о военных походах, но зато очень многое — о торговых экспедициях, причем порой очень далеких. Минейские цари никогда не претендовали на титул мукарриба, не выводили колоний за пределы государства и не чеканили собственной монеты.
Итак, торговля — призвание минейцев, их основная деятельность. Минейцам удается установить тесные отношения с Хадрамаутом. Хотя Шабву от Ма'ина отделяют, по самому малому счету, 200 километров караванных троп через пустыню, минейские купцы в немалом числе оседают в Шабве. Затем минейцы ткут паутину связей со всеми прочими городами, так или иначе причастными к этой торговле: они обосновываются, несомненно в малом числе, в Хараме, Тамне, Асване и т. д. И они, наконец, устремляются в северном направлении, приводящем их к берегам Средиземного моря. Присутствие минейцев отмечено в Наджране, Карейа аль-Фав (в 280 километрах к северо-востоку от Ма'ина), Дедане, Газе, Египте и в Северо-Западной Аравии. Таким образом, они торгуют с Египтом, финикийским побережьем (с Тиром и Сидоном), Сирией (или с Заевфратьем), Ассирией и с Вавилонией. Наконец, они пересекают Средиземное море, чтобы поселиться на Делосе и в Ионии.
Эти относящиеся к коммерческой деятельности тексты обходят, как правило, молчанием и политическую эволюцию Ма'ина, и историю его связей со своими соседями. Сабейский сюзеренитет над Ма'ином не затронул ни его пантеона, ни его строя, ни его языка. Хадрамаут остается (во все времена?) союзником Ма'ина. Хотелось бы знать, не финансировал ли один из двух его царей сооружение одной из башен при восточных воротах города?
Хадрамаут, в самом узком значении географического термина, означает долину, которая простирается вдоль Индийского океана между высокогорными засушливыми плато, известными под названием Джауль, и которая продолжается восточнее по вади Масилах вплоть до границ области Махра. В смысле более широком этот термин прилагается ко всему пространству, которое включает в себя не только упомянутую выше основную долину, но и множество других, второстепенных, впадающих в нее то здесь, то там, подобно притокам. В общем, все они примерно ориентированы по оси «север — юг», на западе же высокие плато внезапно обрываются вниз — то крутым спуском, вроде того, что с двух сторон обрамляет вход в вади Хадрамаута, то почти вертикальной стеной, что нависает над городами Барира и Шейба. Этот сомкнутый ряд утесов являет собой как бы естественную оборонительную линию, с которой легко контролировать доступ в вади. Своеобразие Хадрамаута предопределено двумя факторами: во-первых, его большой протяженностью и, во-вторых, наличием у него двух «фасадов», с моря и с суши, с востока и с запада.
