Повседневная жизнь алхимиков в средние века - [7]

Алхимия, стремясь продемонстрировать соответствие между законами, управляющими, с одной стороны, макрокосмосом, «большим миром», и с другой — микрокосмосом, «малым миром», представляла собой систему, в которой успешная реализация трансмутации металлов была лишь одной из сфер применения тайных знаний и приемов: адепт был человеком, сумевшим достичь, пройдя через ряд удивительных опытов и переживаний, осознания законов, коим в равной мере подчиняются как человек, так и мир, в котором он живет, — оба аспекта проявления Божественной воли.

Первичная материя, основа алхимического «делания», потому и являлась одним из наиболее великих секретов алхимии, что представляла собой неизвестную субстанцию, которая несет проекцию автономного психического содержимого алхимика. Определить такую субстанцию невозможно, потому что проекция индивидуальна и, следовательно, различна в каждом отдельном случае. Для одного алхимика первичная материя — ртуть, для других — руда, железо, золото, свинец, соль, сера, уксус, вода, воздух, огонь, земля, кровь, облако, роса, тень, дракон, Венера и так далее до бесконечности.

Алхимическое делание, основа алхимии, представляет собой столь безмерный хаос веществ, рецептов и процедур, что совершенно безнадежно пытаться упорядочить его, хотя часть этой работы имеет практический характер и выступает как последовательность экспериментов с химическими веществами. Редко когда мы в состоянии получить даже приблизительное представление о том, как проходило это «делание», какие материалы использовались и какие результаты были достигнуты. Читатель, как только подходит к наименованиям веществ, теряется в непроглядной тьме — они, как уже отмечалось, могли обозначать все что угодно. Алхимическое значение наиболее часто употребляемых веществ, таких, как ртуть, сера и соль, составляет тайну искусства Гермеса Трижды Величайшего.

Более того, алхимики и сами не всегда понимали друг друга. Все они жаловались на неясность текстов и часто обнаруживали неспособность понять даже символы и символические изображения, общепринятые среди адептов. Алхимик прекрасно сознавал, что пишет смутно, признавал, что нарочно скрывает свою цель, но иначе писать не мог. Хотя алхимические трактаты и создавались ради того, чтобы дать описание процесса химического преобразования (трансмутации) и сделать необходимые указания по его выполнению, очень редко бывало так, чтобы два автора придерживались одного мнения о протекании процесса и последовательности его стадий. Единственное, в чем сходилось большинство, заключалось в подразделении процесса Великого Делания на четыре этапа, которые должны были ознаменоваться последовательным появлением черного, белого, желтого и красного цветов.

Густой мрак, которым покрыто алхимическое «делание», объясняется тем, что алхимик хотя и был заинтересован в выполнении собственно химической части лабораторных операций, однако использовал ее для того, чтобы осуществить комплекс психических трансформаций, которые в действительности являлись главной целью работы. Каждый истинный алхимик-адепт, герметический философ, формировал для себя более или менее индивидуальный комплекс идей, состоящий из изречений философов и из разнообразных аналогий, заимствованных из основных концепций алхимии.

Алхимики-адепты, чураясь публичности, стремились к уединению — каждый из них шел к успеху Великого Делания своим путем. Они редко имели учеников, и мало кто из них оставил после себя достойных последователей. Тайные общества были уделом тех, кто возвысился над вульгарными «суфлерами» и презрел их, но еще не нашел верного пути в адепты. Затворник алхимик-адепт трудился в своей лаборатории не ради славы и богатства, а для постижения некой высшей истины. Конфликты между адептами были редки, а их сочинения — относительно свободны от полемики. Манера, в которой они ссылались друг на друга, показывает их принципиальное согласие друг с другом в главном, даже если они порой и не могли до конца понять друг друга. Причиной подобного миролюбия было, возможно, то, что алхимия для средневековых адептов никогда не являлась способом разбогатеть или взойти на верх сословной пирамиды — это было подлинное Великое Делание, успех которого достигается бескорыстным, самоотверженным трудом. Они считали, что каждый из них старается выразить свое собственное постижение природы в целом, и потому ссылались на высказывания других только тогда, когда в них предполагалось нечто аналогичное. Все они соглашались с оценкой своего искусства как священного и божественного, вследствие чего их работа может быть выполнена только с помощью Бога. Их божественное искусство давалось лишь немногим, и никто не понимал его до тех пор, пока Бог или учитель, ниспосланный Божественным провидением, не объяснял его. Обретенное знание не могло перейти к другим, если они не были достойны этого. Тайный язык знаков и символов позволял адептам общаться только с посвященными, исключая профанов из этого узкого крута.

Написать исчерпывающую книгу об алхимии — занятие столь же безнадежное, как и попытки отыскать алхимический трактат, в котором были бы изложены все секреты философского камня. Коротко и ясно можно говорить о простых и недвусмысленных вещах, к числу которых, конечно же, алхимия не принадлежит. Не случайно в литературе она предстает то, как начальная стадия развития химии, то как «феномен средневековой культуры», а то и как разновидность колдовства, черной магии. Цели, которые ставили перед собой алхимики, столь же грандиозны, сколь и недостижимы — будь то поиски «философского» золота или же герметического бессмертия. Трудно сказать, чего здесь больше — простодушного недомыслия, тщеславия и алчности, которые отличали алхимиков-суфлеров, становившихся объектом насмешек со стороны окружающих и слывших шарлатанами, или же высокомерного стремления алхимиков-адептов, «герметических философов» выйти за пределы пространства и времени, установленные Создателем для простых смертных. Попытка С. Ютена комплексно охватить в небольшой по объему книге жизнь и труды средневековых алхимиков Западной Европы, несомненно, заслуживает внимания. Насколько удалось автору осуществить свой замысел, об этом пусть судят сами читатели, но думается, что каждый, взявший в руки эту книгу, найдет что-нибудь интересное для себя.